Его колебания не укрылись от Шумилова.
— Послушайте, Стас, вам не стоит волноваться. Я дам телефон начальника отдела, свяжитесь с ним и он вам поможет — любые данные, экспертизы документов. Всё, что можно, но в рамках закона. А что вы накопали на Гнедыха?
— Так разные бумаги.
— Только документы или еще что-то есть?
Мишин допил кофе и поставил пустую чашку на стол, улыбнулся.
— Ох, и любопытный вы человек, Николай Поликрапович! Все-то вам расскажи!
— Ничего не поделаешь, профессия!
— Окей! Чтобы вы сказали, о том… — Стас замялся — о том, что у Гнедыха какие-то проекты с чеченцами?
— Вообще-то, это не тайна. У них был совместный бизнес с одним из здешних лидеров диаспоры и вполне вероятно, что эти связи не оборвались с уходом бизнесмена в Думу.
— Я смотрю, вас ничем не удивишь! — Стас разочарованно отвернулся и посмотрел в окно, на Оку.
Темно-серая река неспешно несла мимо них свои воды к Волге, смывая на своем пути весеннюю грязь с пологих берегов. Лед в этом году сошел рано и навигацию уже открыли. По реке медленно передвигались маленькие буксиры с баржами, деловито попыхивая трубами и подавая резкие гудки приветствия на встречных курсах.
— Я так понимаю, что кассета, которую мы сняли, вас не заинтересует? — продолжил Мишин.
— Кассета? Что на ней? — спросил Шумилов с невольным волнением, поскольку разговор о мишинской кассете вдруг вызвал у него ассоциации с разыскиваемой ими видеокассетой. Та кассета была у погибшего Полупанова.
— Эта кассета со стрелкой Гнедыха с одним из чеченцев. Мы не знаем кто это и здесь мне нужна ваша помощь.
— Без вопросов. Пожалуй, я сам помогу — не будем никого подключать. Кассета здесь?
— Да, в номере.
— У вас телевизор с проигрывателем, можно её просмотреть?
— Конечно.
— Тогда пойдемте к вам. Впрочем, если вам у себя неудобно — пойдем ко мне. У меня тоже стоит такой же телевизор.
— Нет, меня устраивает. А вы что, всех местных чеченцев знаете?
— Не всех, но кое-кого знаю. Недавно смотрел архив фото — могут попасться знакомые.
Николай Поликарпович несколько раз, пока было свободное время, просматривал в местном Управлении альбомы с фотографиями нижегородских жуликов, членов, так называемых бригад, а попросту банд, разным отребьем, попадавшим в поле зрения чекистов. На память он не жаловался, вполне мог узнать кого-нибудь.
«Что нам это даст — подумал он, — не теряю ли я время? Что из того, что Гнедыха видели с чеченцами? Мало ли с кем он еще встречался? Однако, в свете происшедшего, нельзя сбрасывать со счетов чеченский след. Слишком многие нити ведут к ним. Интересно посмотреть — когда по времени состоялась эта встреча».