Так что у «Смерша» на меня почти ничего не было, однако приуменьшать опасность не следовало — советская контрразведка работать умела! Что я мог ей противопоставить? Опыт, накопленный за две предыдущие заброски, и надежные документы, которыми меня снабдили на той стороне. Кроме того, перед вылетом Скорцени сообщил одному мне адрес глубоко законспирированной явки в Смоленске, приказав использовать ее только в критической ситуации. Как раз сейчас такая ситуация наступила, тем более мне требовалась связь, которую я мог получить только на явочной квартире. Но предстояло еще добраться до города, причем окольными путями и с соблюдением максимальных мер предосторожности. Потому еще в начале ночного перехода я присыпал следы специальной смесью, чтобы сбить с толку служебно-разыскных собак. Передвигался я быстро, почти бегом, но старался ступать на опавшую листву и траву, не оставляя отпечатков сапог на сырой земле и глине, — света луны, пусть слабого и тусклого, мне хватало. Когда уже в девятом часу утра рассвело и я почувствовал, что смертельно устал, — решил сделать двухчасовой привал для отдыха и восстановления сил. Конечно, две таблетки сильного стимулятора «фенамин», которым меня снабдили немцы для использования в подобных ситуациях, взбодрили бы еще на целый день. Но организм и природу не обманешь — все эти препараты помогают на какое-то время, а потом усталость все равно возьмет свое! Ну а кроме того, добираясь до Смоленска окольными путями, я планировал выйти к крупной узловой железнодорожной станции: до нее было еще километров двадцать. Я рассчитал время так, чтобы выйти к станции ближе к вечеру, когда стемнеет, а сейчас мне лучше и безопаснее было переждать какое-то время здесь, в глухом лесу. Свое теперешнее местоположение я определил с достаточной точностью по крупномасштабной карте района, зная координаты места десантирования, направление по компасу своего ночного перехода, время в пути и примерную скорость движения.
Место для двухчасового отдыха я выбрал сухое, благо дождя не было, да еще, чтобы не простудиться, настелил на уже холодную в это время года землю побольше еловых веток. Одет я был неплохо: теплая пара нижнего белья, плотные полушерстяные офицерские брюки-галифе и гимнастерка, сапоги с теплыми портянками, армейская телогрейка и сверху маскхалат, на голове пилотка. Разумеется, все обмундирование и снаряжение у меня было советское, как говорится, до последней нитки. При мне имелась армейская плащ-палатка и аккуратно свернутая и притороченная сбоку к вещмешку офицерская шинель. В армейском вещмешке хранился сухой паек на двое-трое суток, при мне был пистолет «ТТ», личные документы, крупномасштабная карта района и самые необходимые предметы: компас, нож, фляжка с водой и тому подобное… Вот так я и десантировался с самолета, имея при себе лишь самое необходимое, а что касается остального — оружия, припасов и взрывчатки, то все это осталось в упаковках-тюках грузовых парашютов, то есть попало в руки чекистов. На еловые ветки я постелил плащ-палатку и лег, накрывшись сверху шинелью: постель получилась вполне сносная.