«Верховное» зеркало «Мастера и Маргариты» — психика Ивана Бездомного. Это он, первый среди булгаковских героев, встречается с Воландом, это ему выпадет жребий приникнуть к евангелию от сатаны. Он — собеседник Мастера и, соответственно, заочный свидетель его встречи с Маргаритой. Наконец, цепь событий, обозначенная Булгаковым как «извлечение Мастера», очерчивается по рассчитанной двусмысленности автора — как бы не наяву, а лишь в фантазиях Ивана. Ведь вот что происходит: Мастер и Маргарита только-только простились с Иваном — и сиделка вдруг рассказывает больному: «Скончался сосед ваш сейчас». А в ответ слышит: «Я так и знал! Я уверяю вас… что сейчас в городе еще скончался один человек. Я даже знаю кто, — тут Иванушка таинственно улыбнулся, — это женщина».
Таинственность его улыбки многозначительна: она — знак всеведения и уверенности, доступных лишь активной фигуре: творцу приключений или их небезразличному созерцателю. Мастер, именующий Ивана в сцене прощания своим учеником, выслушивает исповедь бывшего поэта, звучащую как клятва: «Я ведь слово свое сдержу, стишков больше писать не буду. Меня другое теперь интересует, — Иванушка улыбнулся и безумными глазами поглядел куда-то мимо Мастера, — я другое хочу написать…»
Выражено желание написать как раз тот роман, что сейчас лежит перед нами. Ситуация вызывает в нашей памяти художника из «Менин», создающего «как раз ту картину».
Видеть элементы булгаковской автобиографии в Иване не хочется: мешают его ремесленнические стихи, вульгарность поведения, убогий круг познаний. Но ведь фельетоны в «Гудке», вероятно, тоже могли выглядеть в глазах Булгакова аналогом газетных виршей Бездомного.
Мастер и Маргарита уходят из романа (и из жизни) двумя путями. С одной стороны, «мрачная, дожидающаяся возвращения мужа женщина… схватилась за сердце» и «скончался сосед». С другой: «Кони рванулись, и всадники поднялись вверх и поскакали».
Это противоречие кажется кое-каким читателям неразрешимым. Но ведь оно реалистически мотивировано: вот что было в обыденности — и вот что привиделось Ивану…
Зеркало — предмет, присутствующий в поворотных эпизодах романа. Ограничусь тремя примерами.
Первый я привел в начале этой главы: Степа «в зеркале, помещавшемся в передней…» и т. д.
Второй: «Какая-то сила вздернула Маргариту и поставила перед зеркалом, и в волосах блеснул королевский алмазный венец». В преддверии Великого бала у сатаны зеркало фиксирует преображение героини.
Третий: «Маргарита… бросилась в спальню. Разбив зеркальный шкаф, она вытащила из него костюм критика и утопила его в ванне»; «Маргарита выплыла в окно, оказалась снаружи окна, размахнулась несильно и молотком ударила в стекло»; «Измученный долгим бездельем за зеркальными дверями подъезда, швейцар вкладывал в свист всю свою душу, причем точно следовал за Маргаритой, как бы аккомпанируя ей».