По дороге в дом между ними состоялся такой разговор:
— Предполагаю, — начал Эдуард небрежно, — что вам пришлось согласиться на его цену. Говорят, что он очень неохотно торгуется.
Элеонора была задумчивой. Она взглянула на своего сына, как будто не слыша его.
— О, он не согласился на продажу, — рассеянно ответила она наконец.
Эдуард поднял брови в знак удивления.
— Не согласился?! Вы имеете в виду, что его не устроила предложенная цена? Он хотел больше?
— Нет, не совсем. Хотя, можно сказать и так. Он не хочет продавать, он хочет, чтобы мы стали партнерами.
Эдуард остановился и схватил мать за руку.
— Матушка, о чем вы говорите? Расскажите же, на что вы согласились.
— Не дави на меня, — сердито отозвалась Элеонора.
— Ничего подобного, я не давлю на вас. Ведение дел — это моя забота, хотя незнакомому человеку простительно, если он об этом не знает. На что вы согласились?
— Я еще ни на что не согласилась, — сказала Элеонора сдержанно.
— Тогда на что вы готовы согласиться?
Она вздохнула.
— Он хочет жениться на Изабелле.
Наступила короткая пауза.
— Жениться на Изабелле? Господи, зачем?
— Думаю, что она ему понравилась. Кроме того, он станет членом семьи, а это принесет ему сплошные выгоды, с нашими-то связями. Он очень богат. У него нет детей. Если бы она родила ему детей, они стали бы его наследниками. Если нет, то она сама наследует все. Мы дадим за ней приданое, но не очень большое, учитывая, что она сама как член семьи Морландов станет для него залогом успешной торговли.
— Матушка! — оборвал ее Эдуард. — Вы говорите так, словно уже все решили.
— Ну, честно говоря, я на пути к этому, — произнесла удивленная Элеонора. — А что?
— Но ради чего? Зачем?
— Мы получим право бесплатного пользования мельницей. Кроме того, нам разрешается по своему усмотрению использовать земли вокруг мельницы. Он сам выставит нашу ткань на продажу под комиссионные. Иначе нам пришлось бы продавать ее перекупщикам. Ну, а когда он умрет, ведь он уже не молод, все его богатство перейдет к нам. Теперь ты понимаешь, что это хорошее предложение?
— Но, матушка, женить его на нашей Изабелле! Наверняка есть какой-нибудь другой способ договориться с ним.
— Никакого другого пути у нас нет. А кроме того, что плохого в том, чтобы выдать Изабеллу замуж? Ее все равно надо куда-нибудь пристраивать. Другого предложения о браке мы можем и не получить. Ей двадцать шесть лет. Может, она бесплодна. Я удивляюсь, что он вообще захотел взять ее в жены.
— Но он… Он не нашего круга. Он простолюдин. Он ест за столом, как свинья, и…
— Он богат, он хорошо одет, он держит слуг, а если его манеры за столом не отличаются изысканностью, то они все равно лучше, чем были у твоего деда. Поверь, уж если я смогла смириться с ними, то ты вполне сможешь принять Эзру Брэйзена со всеми его мелкими недостатками.