— Нет, парень, нет, мой дорогой Роберт. Для меня это слишком поздно, но перед тем как я умру, я увижу тебя настоящим джентльменом.
— Джентльменом? — переспросил Роберт.
Он тут же получил затрещину, но не такую увесистую, как обычно.
— Прекрати переспрашивать все, что я говорю. Да, джентльменом. Почему бы я стал выбирать именно эту девицу, вместо того чтобы женить тебя на дочери какого-нибудь богатого фермера, которая принесла бы нам еще больше земли? Потому что эта девица даст тебе связи и положение. — Он задумался на минуту, а потом сказал с непривычной мягкостью: — Может, оно и к лучшему, что именно ты остался жив. Ты умеешь читать и писать, играешь на инструментах. Эдуард не умел этого. Может, из тебя джентльмен выйдет получше, чем вышел бы из него. А твои сыновья будут джентльменами по праву рождения. Для меня все это слишком поздно: из свиной кожи шелкового кошелька не сошьешь. Твоя матушка правильно сделала, что научила тебя читать.
— Но есть джентльмены, которые не умеют читать, мой дорогой отец. А многие йомены[1], наоборот, умеют.
— Да, да, — нетерпеливо ответил его отец. Ему не нравилось, что его утешает собственный сын.
— В любом случае, эта девица умеет читать. По крайней мере, так мне сказали, так что вам будет о чем поговорить. Но никогда, слышишь, никогда не забывай, откуда взялось твое богатство.
Роберт знал, что последует далее. Его отец процитирует стих, столь милый сердцу всех хозяев овцеферм:
— «Не устану Бога благодарить за то, что заставил овец платить».
— Да, мой дорогой отец, — почтительно сказал Роберт.
Ночью ударил мороз, словно первый сигнал уходящего года, и Роберт невольно поежился, когда в темноте раннего утра его разбудил дворецкий Уильям. Кровать Роберта стояла у окна, ставни были неплотно прикрыты, пропуская струю холодного воздуха. Его отец спал на большой кровати, плотно завешенной толстой занавесью. Уж ему-то было тепло!
Завтрак ждал их в холле — бекон, приготовленный в овсяной муке, эль и хлеб. К тому времени, как они поели, лошади были снаряжены и стояли во внутреннем дворике. Коней было шесть — пять скакунов для Роберта, его отца и трех слуг, а шестой — нагруженный разными вещами, в том числе и подарками невесте и ее опекуну. Увидев, что отца нет поблизости, Роберт поспешил к одному из сараев, протиснулся в него и был встречен радостным подвыванием. Его собака, Леди Брач лежала на соломенной подстилке со своим выводком. Брач уже часто оставляла щенков одних, чтобы сопровождать своего хозяина. Малышей пора отлучать от матери, подумал Роберт. Ему не хватало Брач, послушно семенящей за ним повсюду.