, где мой начальник мессер Антонио разглагольствует со свойственной ему напыщенностью. Мое рабочее место находится непосредственно за стеной этого зала: тесная комнатенка с небольшим окном.
— Привет, Агостино. Привет, Бьяджо.
Они подняли головы от столов, и их унылые лица осветились радостью.
— Никколо! — одновременно завопили друзья детства.
Они оторвали задницы от стульев, мы обнялись. Они поведали, как сильно скучали без меня; как дерьмово вел себя мессер Антонио в мое отсутствие. Я вручил Бьяджо заказанный им портрет Катерины Сфорца, и он с гордостью повесил его на стену:
— Разве она не великолепна? А как она тебе показалась в реальной жизни?
— Великолепна, — признал я. — Ладно, какие новости о войне?
— Все идет хорошо, — ответил Бьяджо, не отводя глаз от портрета. — Ситуация начинает разогреваться, и я полагаю, что капитан Паоло Вителли вскоре захватит Пизу и окончательно утвердит славу Флоренции.
— Никогда не доверяй наемникам, — машинально пробормотал я.
— Нам отлично известны твои принципы, Никколо, но на него не поступило пока никаких жалоб. Мы заплатили ему и его брату Вителлодзо двенадцать тысяч дукатов, и сегодня они получили подкрепление. В ближайшие пару недель крепость Стампаче падет, и после этого Пиза будет нашей.
— Ладно, хотя я лично сомневаюсь в честности этого Вителли, но в общем у нас есть хороший повод для пирушки. Не сходить ли нам в «Три царя»? Я расскажу вам, что Катерина Сфорца носит под юбками…
Агостино рассмеялся, а Бьяджо потрясенно разинул рот, его глаза стали как блюдца.
Окрестности Пизы, 10 августа 1499 года
ВИТЕЛЛОДЗО
Моя артиллерия сделала свое дело. Теперь брешь в городской стене достаточно велика, чтобы в нее проехала шестерка лошадей. Наша пехота с легкостью проведет атаку с мечами и пиками.
Однако в такой новости нет ничего хорошего. Возможно, простые обыватели думают, что я хочу обеспечить нашим войскам быструю и легкую победу над врагом. Но эти люди наивны и ничего не смыслят в военной стратегии. Определим это так: если мы победим сегодня, то кто заплатит нам завтра? А можно и иначе — пизанцы платят нам приличную сумму, чтобы мы не захватывали их город.
Проклиная жару, я стащил с головы шлем и направился к палатке, где обедал мой брат Паоло.
— Присаживайся, Вителлодзо, — сказал он, предложив мне куриную ножку.
— Паоло, — удрученно произнес я, покачав головой, — я только что наблюдал за сражением…
— Оно идет хорошо?
— Слишком хорошо. Мы теряем контроль над войсками. Эти молодые флорентийские рекруты… они просто свихнулись на понятиях чести и гордости, а уж их отвага…