Нужно было действовать, и действовать быстро. Он поспешил в следующий зал, а потом еще дальше, в зал Средних веков. Женщина между тем миновала привлекательный экспонат тысячелетней давности и приближалась. И тут Вассерман с ужасом заметил, что попался в ловушку: средневековым залом экспозиция заканчивалась, он сидел в мышеловке. В отчаянии Вассерман стал искать, где бы спрятаться, но в музеях укромных местечек нет, и он решил было смириться — но тут увидел доспехи. Рыцарские доспехи!
Он зашел сзади и, хотя раньше никогда не интересовался работой жестянщика, все же довольно быстро забрался внутрь панциря. Едва он успел опустить забрало, как женщина вошла в зал.
Задержалась она ненадолго, а на доспехи бросила только один враждебный взгляд. Должно быть, подумала о бедной жене рыцаря, которой приходилось чистить эту груду железа. Потом она отвернулась, и Вассерман, слегка приподняв забрало, проводил ее глазами.
Он хотел сразу же выбраться из доспехов, которые хотя и были достаточно просторными, но никак не подходили ему по росту. Только из этого ничего не вышло. В зал входили все новые и новые посетители. Похоже, на улице становилось все холоднее.
Был вторник, и музей в этот день работал до десяти часов вечера. Около пяти в зал вошла группа школьников, целый класс. Учитель со знанием дела рассказал о пользе доспехов в средневековые времена, о мощи тогдашнего оружия. Потом весь класс со скучающим видом покинул зал. Остались только двое: один был рыжий, а другой — маленький и толстый. И надо же было тому случиться: они остановились именно перед Вассерманом, а рыжий даже потрогал ножные латы. Вдруг он подозвал своего товарища и прошептал:
— Смотри! Там кто-то сидит.
Конечно же, это было потрясающее открытие. Толстячок поднял забрало и уставился на Вассермана; растерянный Вассерман уставился на малыша.
— Ясное дело! — закричал малыш. — Они его забыли! Это рыцарь!
Сперва они хотели обо всем рассказать учителю, но рыжий решил, что раз они его открыли, то пусть он будет их тайной.
— Он выглядит совсем свежим, — сказал толстяк и до тех пор щекотал Вассермана под носом, пока тот не чихнул.
— Я расскажу обо всем отцу, — заявил рыжий. — Надо будет привести его сюда сегодня же вечером, а то не поверит.
Толстячок тоже считал, что иначе отец не поверит. Потом они убежали со своей тайной, оставив Вассермана наедине с чувством большой ответственности. Вправе ли он сбежать отсюда? Вправе ли злоупотребить доверием мальчишек? Конечно, нет, решил Вассерман и остался в доспехах до тех пор, пока около восьми оба малыша не притопали вместе с отцами.