К. сожалению, это был Брин, а не Сара, но так не бывает, чтобы все было так, как хочется, решила она, показывая ему жестами, чтобы он открыл окно.
— Что вы там делаете? — строго спросил он, не считая даже нужным приглушить голос.
— Пытаюсь проникнуть в дом в данный момент, — довольно язвительно ответила она, — и, как только вы отойдете, я смогу, по крайней мере, влезть в окно. И ради всего святого, не шумите так! Вы что, хотите перебудить всех?
Его губы подозрительно дрогнули. Он взял ее под мышки и довольно бесцеремонно втащил в комнату.
— Вы выжили из ума, девушка? — Вопрос прозвучал скорее как утверждение, поэтому она не сочла нужным отвечать. Она просто наблюдала за тем, как он закрыл окно и снова задернул занавески. — Почему, черт побери, вы бродите одна вокруг дома в столь поздний час? — Он взглянул на нее с подозрительностью рассерженного, но обеспокоенного старшего брата. — Это как-то связано с тем письмом, я знаю. Прекращайте свои шалости, девочка моя, иначе я буду вынужден поставить в известность леди Биллингтон!
Это был сигнал опасности. Это была не пустая тревога.
— О, Брин, вы не должны меня выдавать! — почти умоляя, сказала она.
Вызывающе поднятая бровь мира не обещала.
— Ну хорошо, — нехотя уступила она. — Моя вылазка действительно имеет отношение к тому письму. Мне надо было кое с кем встретиться. Но вы не должны меня больше ни о чем расспрашивать.
Поборовшись некоторое время сам с собой, он объявил:
— Договорились. Но больше вы не будете выходить одна в такое позднее время, понятно?
Верити сжала губы, сдерживая злой ответ. Однако вряд ли было уместным спорить в ее положении, напомнила она себе.
— Хорошо, я больше не буду. — Это обещание далось ей с трудом, но она заставила себя сделать это.
— Так-то. Стеббингс разжег камин, поскольку знал, что я буду долго работать. Я бы советовал вам немного посидеть тут и согреться.
Взяв Верити под локоть, Брин подвел ее к одному из уютных кресел с подголовниками, стоявших возле камина. Конечно, крайне неприлично сидеть в такое позднее время наедине с джентльменом, который не являлся ее близким родственником. Однако она посчитала их долгое знакомство уважительной причиной, чтобы нарушить этот непреложный закон.
Прозрение пришло к ней неожиданно, и она, оцепенев, следила за тем, как он пересек комнату, взял графин и наполнил вином два бокала. Да, она доверяла ему, доверяла полностью. Возможно, именно поэтому в глубине души никогда не верила в то, что он способен на предательство. Ба! Да она чувствовала себя с Брином в такой же безопасности, как с… как с кучером… Это было так странно!