В то время, когда в стране начинался безжалостный разгром освященной веками церковной благочестивой старины — преследование тех, кто смел придерживаться древлеправославных обрядов, повсеместное уничтожение древних икон, на которых было изображено двоеперстие, сжигание старинных богослужебных книг — из Москвы приходили все более и более возмутительные известия о поведении греческих священнослужителей из ближайшего царского окружения.
Наконец стало известно о невероятном, трудно вообразимом кощунстве — акте содомии, произведенном в алтаре кафедрального кремлевского Успенского собора. Этот акт был совершен царским советником по вопросам богословия, афонским архимандритом Дионисием, одним из главных теоретиков осуждения древлеправославного обряда. В челобитной на имя царя указывалось, что Дионисий не только осквернил священное место, но дерзновенно нарядил при этом совращенного им иподьяка в святительские ризы и омофор — то есть в одеяние епископа.
Поступок Дионисия выходил за рамки обыкновенных, даже самых тяжких прегрешений и преступлений. Это было уже нечто большее — надругательство не только над отдельным человеком, но над всей православной церковью, настоящий сатанизм. Потрясенные москвичи так и восприняли произошедшее, как символическое деяние: «Как выедет он, архимарит, во свою землю, скажет — вместо детища — я, де, глупых русаков и владыку блудил».
От царя, как защитника веры, ждали хотя бы здесь справедливой немедленной реакции. Протопоп Аввакум писал царю, умоляя его очистить храм от осквернения: «Пес убо, аще вскочит в церковь — ино священие есть, а то такая скверна, ея же ради — Содома и Гомора, пять градов погибе! И се на таком святом месте… Дело то соборное и исправить зело нужно. И аще архиереи исправити не радят, попе ты, христолюбивый государь, ту церковь от таковыя скверны потчися очистить…»>{45}
Но никакого освящения храма не было произведено. Алексей Михайлович не только оставил дело без всяких последствий, но еще больше приблизил Дионисия.
Во время крестного хода у стен оскверненного Успенского собора, накануне Пасхи, в Великую Суботу, новообрядческое русское духовенство двинулось по старинке «по солонь» — по солнцу. Архимандрит Дионисий, участвовавший в богослужении, демонстративно повел греческих священников в противоположном направлении, согласно недавно утвержденным правилам. Начинался конфликт, который разрешил своим вмешательством царь Алексей. Он приказал всем замолчать и уверенно пошел рядом с Дионисием. Русские епископы послушно двинулись следом.