Аутист — это человек, который воспринимает мир особенным образом. Строго говоря, он ничем не болен. Просто у него затруднены контакты с внешним миром. Главное — соблюдать привычные ритуалы, не пытаться заставить его сделать что-то, чего он сам не хочет, и не вступать в физический контакт. Мальчик ударил доктора, который всего лишь хотел его осмотреть — а это значит, что Артем не выносит прикосновений. Учтем на будущее…
Я вернулась домой. Тетя встретила меня в дверях:
— Женечка! Наконец-то я тебя вижу. А то в последние дни ты и ночевать не приходишь!
Не подумайте, будто тетушка меня упрекает. За то время, что я живу в Тарасове и работаю телохранителем, Мила давно привыкла не задавать лишних вопросов и тем более не винить меня за то, что я делаю свою работу, причем делаю хорошо. Просто тетушка беспокоится обо мне — похоже, для нее я навсегда останусь ребенком, коротко стриженной девчонкой в драных джинсах, что так любила лазать по деревьям и заборам.
— Ага! — беспечно ответила я. — Не прихожу. Мало того — завтра я вообще собираюсь за границу. Улетаю в Израиль на пару дней, а может, и больше. Ты как, продержишься?
Я отправилась на кухню и принялась сооружать себе трехэтажный бутерброд. Раз уж позавтракать как следует мне не дали…
— Ну что за странные вопросы, Женя! Конечно. Давай сегодня закупим продукты на неделю, а если ты задержишься дольше и мне не хватит, я попрошу Васеньку!
Васенька был непросыхающим алкашом со второго этажа, но в памяти Милы он навсегда остался кудрявым пионером.
— Нет, Васеньку не надо, — твердо сказала я. — Если продуктов не хватит, скажешь мне, я закажу в интернет-магазине. Тебе все привезут на дом.
— Так куда ты едешь, я прослушала? — спохватилась Мила.
— В Израиль, — осторожно ответила я, уже догадываясь, что сейчас будет. И точно!
— Ой, Израиль! Женечка, ты ведь не откажешься передать посылочку для Лялечки Фишман? Ты ведь ее помнишь, она жила в первом подъезде, а сейчас в Тель-Авиве. А в Эйлате проживает Илья Платонович, он преподавал марксизм у нас в юридическом! А потом дети увезли его туда. Тамошний климат очень полезен для его ревматизма. Вот только Илья просит у меня еловый веник, делать примочки. А откуда там елки?
Мысленно я застонала. Тетя обожает делать добрые дела. У нее миллион знакомых, и она то достает для кого-то лекарства, то пристраивает чье-то чадо к репетитору, то находит «чудного» ветеринара для морской свинки дальних знакомых… Но я-то тут при чем?!
— Нет, Мила! — вздохнула я. — Боюсь, в этот раз я не смогу взять даже самой малюсенькой посылки. Я ведь еду по работе, сопровождаю человека.