Катя сидела, морщила лоб. Что-то ей во всем этом «кино» не нравилось, не стыковалось.
— Я, когда в школе училась, ходила в киноклуб.
— Кино, что ли, там смотрели? — поинтересовался не любивший кинематограф Зиганиди.
— Не смотрели, а сами снимали. Всякие документальные ленты. Даже короткометражки игровые ставили. У меня, кстати, диплом областного конкурса кинолюбителей имеется.
— И что ты хочешь этим сказать? — спросил Виталий.
— А то, товарищ каплей, что снимал человек, имеющий профессиональную подготовку.
— То есть? — не совсем понял ход мысли Кати Саблин.
— Обычный лох-любитель или даже оперативник, шпион — как снимает? Просто наводит объектив на объект и жмет на кнопку. Из таких съемок потом кино не склеишь. Там есть свои законы монтажа. Шпиона интересует сам объект съемок. Ему не до эстетских наворотов. У него другие задачи. А вот профессиональный оператор снимает так, чтобы разрозненные планы потом можно было склеить в смотрибельную ленту. Он всегда делает «вход» в план и «выход» из него. Ну, вот смотрите, — Сабурова отмотала видеозапись, — сперва он наводит камеру на горы, это «вход», а затем через город переводит взгляд на порт. После чего перенаправляет объектив на небо, это «выход» из плана.
— А чайки почему его заинтересовали? — не удержался от вопроса Саблин, хотя уже начинал понимать: Катя абсолютно права, снимал профессионал по законам киноискусства.
— Чайки — это так называемый воздух. Лирическое отступление. Или — как еще называют киношники — перебивки. Когда два плана между собой склеить уже никак невозможно, то вот и вставляют такую перебивку.
— Логично, — не стал спорить Виталий. — Товарищ контр-адмирал, вы все слышали.
— О том, что ты, Катя, посещала любительский киноклуб, я знаю из твоей анкеты, поэтому и решил показать запись, — усмехнулся Нагибин. — К такому же выводу, как и ты, пришли и специалисты с телевидения, к которым обратились наши люди — снимал профессиональный оператор, высокого класса. Более того, по моей просьбе была проведена искусствоведческая экспертиза. И нам удалось установить по творческой манере, кто именно вел съемку.
— Неужели это возможно? — удивился Саблин.
— Нет, творить настоящие чудеса никому не дано. Круг выборки был ограничен теми телеоператорами, которые в ближайшее время находились и находятся в Сирии. Нам пришлось проанализировать и сравнить творчество чуть более сотни телеоператоров. Манера снимать — это как почерк, подделать ее невозможно. Снимал левша. Несомненно, что съемки вел некий Джон Грифитс, — эффектно, как фокусник, Нагибин щелкнул мышкой компьютера и вывел на экран портрет телеоператора.