Дилану нравился сдержанный юмор Хоуп, ее сарказм, ее смех. Нравилось, что она не забивала себе голову всяким вздором. Даже нравился ее розовый маникюр.
Шерифу хотелось узнать о ней больше.
Прошлой ночью они трижды занимались любовью. Первый раз быстро и горячо, второй – медленно и… горячо. Во второй раз Дилан не торопился: он слизывал сахарную глазурь с сосков Хоуп, ел кусочки персиков... их он сначала положил ей на груди, но потом медленно провел вниз по ее телу до самых бедер. Хоуп тоже ела пирог. С него. С живота Дилана, потом ниже. Третий раз секс начался в душе и закончился в кровати.
И шериф собирался повторить все снова. Просто не мог удержаться. Ему не хотелось причинять боль Хоуп. Не хотелось причинять боль Адаму или себе, но он знал, что снова вернется к Миз Паиньке. Ему казалось, одной ночи будет достаточно. Да и близко ее не достаточно. И ему стоит быть очень осторожным.
Хоуп пошевелила рукой. Дилан смотрел, как женщина в его постели медленно просыпалась. Она моргнула и слегка нахмурилась.
- Доброе утро, - поздоровался он и оттолкнулся от косяка.
Хоуп резко села, будто ее водой окатили. Волосы чуть растрепались, а простыня соскользнула к талии.
- Где я? – спросила гостья голосом, охрипшим после сна и ночи, когда использовала свой рот кое для чего помимо разговоров.
- Если ты не помнишь, то я не справился, - ответил Дилан, подойдя к кровати. Опираясь одной ногой на пол, он сел рядом с Хоуп и нежно отвел волосы с ее лица. – Теперь припоминаешь?
Она не ответила, но ее щеки порозовели.
- Держи, - сказал Дилан и поднес чашку с кофе к ее губам. – Поможет.
Хоуп сделала несколько больших глотков, затем оттолкнула чашку:
- Предполагалось, что ты отвезешь меня домой.
Дилан опустил взгляд к ее полным грудям. Розовые соски начали сморщиваться от прохладного воздуха.
- Наверное, я забыл.
Она отшатнулась и натянула простынь до подмышек.
- Я не хотела просыпаться здесь.
Дилан посмотрел ей в лицо:
- Почему?
- Потому что утром я вечно дерьмово выгляжу! У меня нет чистой одежды или белья, и глаза опухли.
Дилан хотел было рассмеяться, но, похоже, Хоуп говорила серьезно. С его точки зрения, она выглядела так хорошо, что хотелось наброситься на нее и уткнуться лицом в шею. Хотелось заставить улыбнуться и выдохнуть его имя. Вместо этого он встал и подошел к шкафу, вытащил купальный халат, который никогда не носил – тот был слишком коротким. Бросив его на кровать, Дилан подошел к комоду.
- Никогда их не надевал, - произнес он, отыскав боксеры. – Мама подарила их мне на Рождество, но я не ношу нижнего белья. – Трусы последовали вслед за халатом. – Она не оставляет попыток перевоспитать меня. – Дилан мельком улыбнулся Хоуп, но та не произнесла ни слова. Ну и хватит успокаивать ее. – Я приготовлю тебе завтрак, - сказал он и вышел из спальни, давая гостье возможность одеться.