Я замерла в шаге от него и поняла, что не в силах пошевелиться.
– Здесь.
Он нахмурился.
– Не уверен. Ты была у самого окна, когда…
– Здесь! – перебила я, ощущая в ногах щекотку. – Просто поверь!
Влад больше не стал мне перечить. Поднялся и протянул руку. На его ладони каплей крови лежал подаренный бабушкой кулон.
Помня условие, я накрыла его руку своей, и Влад начал читать. Негромко, внятно. Я знала, что слышу старорумынский, но не могла понять ни слова! Затем наши руки сплела неведомая сила.
Где-то рядом послышался грохот. Крик. Полный муки стон. Хруст меняющейся плоти. Рычание зверя и оборвавшийся на высокой ноте визг Вероники.
А я не могла обернуться.
Не могла пошевелиться.
Единственное, что я могла, это смотреть в глаза стоявшего передо мной незнакомца. Затем пришло узнавание. Влад! Владислав?! Влахо…
Я смотрела на него до тех пор, пока лунная дорожка не вспенилась ярким светом и не поглотила все вокруг.
И наступила спасительная темнота.
Серый день окутал пылью
Белый дом. В степи ночной
По завьюженной полыни
Возвращаемся домой.
– Катарина? Просыпайся, дитя мое! Сегодня важный день, ты не забыла?
Голос бабушки, властный, звонкий и молодой, колокольчиком ворвался в сознание, заставляя кошмар рассеяться. Не открывая глаз, я от души зевнула и перевернулась на бок, не желая выбираться из-под теплого тяжелого одеяла.
Да уж! Ну и сон!!! Память старательно подсовывала обрывки видений. Это же надо! Будто я встретила Владислава, которому больше четырех сотен лет! А еще он, кажется, был… бессмертным?
– Катарина! Вставай, лежебока! К полудню приедет Вацлав! – горячие пальцы, привычно пахнущие травами и сдобой, поворошили мои волосы и шутливо дернули за нос.
Я поморщилась. Перед глазами тотчас возник образ Вацлава – переростка и напыщенного гордеца, считающего себя как минимум королем поместья и всех земель графства Мареш.
Мареш? Стоп! При чем тут старая графиня? Я же дома! Мне приснился сон о…
Мои глаза распахнулись так, словно на меня вылили ведро ледяной воды.
Переход! Влад! Бабушка! Вера!
– Ну, наконец-то! Вспомнила? Надо собираться!
– Мама?! – Как такое возможно? В полудреме я точно знала, что слышу голос бабушки!
Я села, во все глаза разглядывая ее родное лицо. Те же милые черты, заостренный носик, высокий лоб, тонкие ниточки бровей над серыми, глубокими, всезнающими глазами и всегда улыбающиеся губы. Как я могла ее в чем-то обвинять? Только сейчас, пройдя через все, я осознала, что ближе семьи у меня никого нет и не было! И даже века не смогли это изменить!
– Кэти… – Она отчего-то побледнела, поправила идеальную, непривычно высокую прическу и завитушки кудрей у висков. – Почему ты меня так назвала?