По просьбе богов, обеспокоенных жалобами жителей Урука на их своенравного владыку — могучего Гильгамеша, который отбирает у горожан лучших женщин, богиня Аруру создает дикого человека Энкиду — он должен противостоять Гильгамешу и победить его. Энкиду живет в степи и ничего не знает о своем предназначении, а Гильгамеша начинают посещать видения о могучем друге. Вскоре в Урук приходит сообщение, что в степи поселился грозный муж, который мешает горожанам охотиться, оберегая поселившихся вместе с незнакомцем животных. Гильгамеш посылает в степь блудницу, чтобы та соблазнила великана. Женщине удается выполнить предписанное, звери покидают Энкиду. После этого происходит встреча Гильгамеша с Энкиду, между ними начинается поединок. Ни тот, ни другой не могут одержать победу, и это делает их друзьями. Вдвоем они совершают немало подвигов, за один из которых (убийство чудовищного быка Хумбабы) разгневанные боги умерщвляют Энкиду (видимо, вместо Гильгамеша). Потрясенный смертью друга Гильгамеш бежит в пустыню и там впервые ощущает, что и сам смертен. В поисках бессмертия он достигает острова, где обитает Утнапишти — единственный человек, обретший вечную жизнь. Она ему дарована советом богов, а повторно собраться те вряд ли смогут. Гильгамеш расстроен, и Утнапишти открывает ему по просьбе своей жены секрет цветка вечной молодости. Герой добывает ему траву, но отведать ее не успевает: пока он купался, цветок утащила змея и сразу же, сбросив кожу, помолодела. Гильгамеш возвращается в Урук и находит утешение в делах. Финальная сцена, когда герой любуется возведенной вокруг города стеной, подчеркивает мысль, что единственное доступное человеку бессмертие — это память о его славных делах.
Боги, когда создавали человека,
Смерть они определили человеку.
Жизнь в своих руках удержали.
Ты же, Гильгамеш, насыщай желудок,
Днем и ночью пляши и смейся,
Глядя, как дитя твою руку держит,
Своими объятьями радуй супругу —
Только в том и есть удел человека.
Аккадский эпос был, конечно, весьма разнообразен. Об этом позволяет говорить даже то, что дошло до наших дней. Фундаментом для возведения циклов могли стать, кроме образов легендарных предков, и образы героев-богов (борьба Бела с чудовищем Лаббу, эпос о боге чумы Эрре, песнь о боге Нергале и богине Эрешкигаль).
Интересны также дошедшие до нас две поэмы на аккадском — «Невинный страдалец» и «Вавилонская теодицея». Обе поэмы о страданиях и смерти простого, безвинного человека. Если первая посвящена в основном бедствиям личным, то вторая имеет большую социальную направленность. Интересна форма «Вавилонской теодицеи». Это своеобразный диалог страдальца с его другом-оптимистом.