Приблизительно сходное звучание имеет еще один памятник той поры — «Сказка о ниппурском бедняке». Однако здесь акцент сделан не на страданиях безвинно обиженного градоначальником бедняка, а на том, с каким лукавством сумел пострадавший в отместку трижды обмануть и избить обидчика.
Все эти памятники написаны стихами, и предвестником прозы в них может служить разве что специфичность оборотов, которыми вводится в сюжет прямая речь героев. Обычно эти строки напоминают специальную формулу зачина, они явно выпадают из ритма, и, возможно, иначе звучали даже интонационно. А вот сказание об Адапе, рыболове города Эреду, — полупроза. Сюжет произведения также достаточно оригинален: Адапа сломал крылья Южному ветру, дабы тот не мешал ловить рыбу, и был вызван для объяснений к Ану. На небесах рыбак отказался пить и есть, думая, что его пытаются отравить (о такой возможности Адапу предупреждал отец). В итоге же он так и не попробовал предложенную ему богами пищу бессмертия и воду бессмертия.
Есть сведения, что в Вавилонии уже существовала любовная лирика. Уцелело только одно стихотворение, написанное в форме диалога любовников: он заявляет, что охладел к прелестнице, а в ответ выслушивает заверения, что она совсем не в обиде. Устыженный кротостью возлюбленной, он возвращается к ней. Еще несколько стихотворений известны лишь по их первым строчкам; возможно, они составляли цикл песен гетер.
Что касается культовых произведений, написанных в Вавилонии, то поражает резкое увеличение среди них (если сравнивать ситуацию с шумерским периодом) числа молитв, псалмов, исповедальных песнопений. О причинах этого будет сказано позже, а в вопросах формы резкого разграничения светской и культовой литературы не наблюдалось.
Приблизительно схожим было и идейное звучание произведений. Для примера рассмотрим миф о «Весьма премудром Атрахасисе». Здесь, как и в большинстве светских произведений, разговор идет о проблемах предопределенности человеческого существования на земле. Бог создал людей, но они стали так шумны, начали так досаждать создателю, что тот решил извести докучливых людишек голодом, холодом, мором… Все попытки терпели неудачу, и тогда в качестве меры наказания был выбран потоп. Предупрежденный Эйей достойный — Атрахасис — строит корабль и спасается.
Сходство данного мифа, как и многих других вавилонских сказаний, с изложенными в Библии сюжетами очевидно. Это заставляет внимательно отнестись к утверждениям, что в основу Старого Завета были положены произведения на аккадском языке. В связи с этим правомочно будет говорить о наличии некоторых черт библейских верований уже в религиозных представлениях древних вавилонян.