– Что вы, маменька, ни в коем случае! Не глупо! Не вините себя, потому что каждый должен отвечать за свои поступки, и думать собственной головой…
– Но ты была совсем ребенком, как же ты могла различать добро и зло, если родители не удосужились тебе дать должные разъяснения?
Анна затрепетала, теплый огонек надежды забрезжил в тоннеле жизни, поздние признания и объятия единственного родного человека были подарком, будто кто-то сверху бросил милостыню и примирил двух истерзанных угрызениями совести родственниц. Тонкие руки дочери крепко обняли исхудавшее от бессолевого питания тело Лидии Васильевны, и она откликнулась на эту нежность, сочувствуя запутавшейся молодой девице.
– Если бы можно было вернуться назад, – выдохнула Лидия Васильевна с горечью, потрепав Анну по голове, словно маленького ребенка. – На много лет назад…
– И что бы вы сделали, маменька?
– Я бы сделала все возможное и невозможное, чтобы ты не родилась!
Данное заключение стало громом среди ясного неба. Анна расцепила руки и отползла от кровати матери, изумленно глядя на нее. Лидия Васильевна начала смеяться, – сначала еле слышно, затем громче и громче. Этот звук отравлял все вокруг и вводил девушку, обернутую шторой из гостиничного номера, в состояние ступора. Она некоторое время не могла пошевелиться, просто смотрела на чудовище в ночном колпаке, которое издевалось над ней, затем Анна собралась силами, поднялась и, пошатываясь, направилась в свою комнату.
– Пусть настанет утро! Я хочу, чтобы все это было сном. Пусть настанет утро, – шептала несчастная девушка, укрывшись в своей комнате.
Глава 8
Цыпленки тоже хочут жить
Анна проснулась от приятного запаха еды. Открыв глаза, девушка вскрикнула от неожиданности, перед ней стояла Лидия Васильевна. Мать выглядела отдохнувшей, не в таких растрепанных чувствах, как накануне. На ней было синее бархатное платье с белым воротничком и брошью под горлом, в которое женщина наряжалась в особенных случаях, а волосы аккуратно уложены по старинке – в приплюснутый кокон, расширяющийся к макушке, в целом вид был торжественный и говорил о том, что порог их дома переступит особенный человек, достойный ее внимания.
– На подносе еда, – произнесла Лидия Васильевна дружелюбно. – Стакан теплого молока и пряники. На кухне есть каша. Если захочешь, спроси у Аглаи. Прошу тебя появиться к двум часам в гостиной. Приведи себя в порядок. Это красное пятно на лице… его нужно убрать.
– Для чего эти приготовления? – бесцветным голосом спросила Анна.
– Ты разве забыла? Мы ждем особенного гостя, которого настоятельно рекомендовала заботливая Софья Никитична! Пошли этой доброй женщине, Господи, здоровья и долгих лет жизни!