Ближе к ночи с корзиной грязного белья я отправилась в подвал. Ремонт там еще не закончили, пол оставался бетонным. У стены с двумя крохотными окошками стояли стиральная машина и сушилка, на противоположной стороне выстроились штанги. Патрик лежал на спине и делал жим — один Бог знает, сколько фунтов, — а я тем временем загружала в стиральную машинку испачканные пеленки. Я не спешила — возвращаться наверх не хотелось. Здесь, внизу, было лучше: запах кондиционера для белья и Патриково кряхтение и стоны.
Я наполняла мерный стаканчик стиральным порошком, когда он поднялся, снял футболку и вытер ею пот с лица.
— Это тоже забрось. — Он швырнул футболку мне и пошел к лестнице.
— Я тебе не прислуга, — буркнула я, даром что не возражала бы ею стать.
Футболка была темно-синяя, с надписью «Департамент пожарной охраны Нью-Йорка» на груди, и пахла Патриком — пивом, гарью и одеколоном. Из-за этого запаха я и спрятала футболку к себе в сумку перед тем, как уложить Кирана. Я поправила племяннику подушки, а он пробормотал что-то невнятное.
— Что такое, Киран? — спросила я, сидя на его постели с символикой «Нью-Инглэнд пэтриотс».
«Кощунство! — подумала я, вспомнив о папе. — Промывание мозгов!»
— Ты лучше, чем мама, — сказал Киран, сонно улыбаясь.
Мне приятно было это слышать. Наверное, он заметил, что я готовлю лучше, чем Эвелин, и никогда на него не кричу. «Ты понятия не имеешь, о чем говоришь! — так ответила мне в прошлом году сестра, когда я попросила ее не повышать голос, потому что это плохо влияет на самооценку ее сынишки. — Насмотрелась шоу Фила Донахью».
Однако гордость скоро сменилась чувством вины.
— Я не лучше твоей мамы, — прошептала я. — Просто я другая. Так что не говори этого ей, а то она огорчится. Ладно?
Киран кивнул, но мне показалось, что он меня не понял.
* * *
На следующее утро Киран с Патриком уехали в больницу за Эвелин, а я тем временем повесила новый комплект штор в кухне. На мне были обрезанные шорты и блузка без рукавов, которую я завязала узлом под грудью. Переодеться до их возвращения у меня не хватило времени.
— Могла бы и меня спросить! — взвилась Эвелин, увидев шторы, шкафчики и все остальное.
Мы втроем стояли посреди кухни. Выглядела сестра неважно: подбородок покрыт отвратительной сыпью, волосы по дороге домой закурчавились от влажности.
— Прости, — обиженно произнесла я. — Я только хотела помочь.
Она почесала подбородок.
— Помогать и распоряжаться — не одно и то же. Это мой дом, а не твой.
— Серьезно?.. — Я начала злиться.
— Ари! — Предостерегающий тон Патрика заставил меня замолчать и взбесил еще больше. Я терпеть не могла, когда он принимал сторону Эвелин, но что ему оставалось — она его жена, только что родила ему ребенка. Ничего удивительного: она устала и не в настроении, поэтому я предложила сводить Кирана в парк.