и прочее). Но до войны-то жизнестойкость была, она коренилась в живом духовном опыте народа, в вековой народной духовной традиции. И это, несмотря на все испытания и репрессии предвоенных десятилетий, позволило победить врага.
В позитивной психологии жизнестойкость – очень важное и интересное понятие. Сейчас разрабатываются критерии, по которым жизнестойкость даже можно измерить. Исследования в этой области ведет со своими студентами уже упомянутый профессор Дмитрий Леонтьев.
Целеустремленность — это длительная инвестиция своей энергии в творчество, в достижение. Это качество может называться упорством или даже упрямством, в зависимости от того, какими средствами человек пользуется при достижении своей цели. Созидательная сила в человеке огромная. Поэтому ничто не делает его столь сильным в своих стремлениях, как четкое осознание цели и смысла деятельности. Каждый из нас обладает огромным творческим потенциалом, но мы ничего не способны сделать, пока не увидим цели и не устремимся к ее достижению.
Однако эта заложенная в нас сила может быть направлена и на разрушение. Негативные импульсы наших естественных качеств являются печальным следствием повреждения грехом человеческой природы. И здесь кроется возможность подлинной трагедии: человек может не созидать, а разрушать, видя в этом цель и смысл своей жизни. Кровопролитные войны и тоталитарные режимы всегда имеют своим двигателем целеустремленность мстительных и жестоких личностей. И поэтому вне ценностного подхода человек не может ставить перед собой жизненные цели. Парадокс заключается в том, что человек никогда не делает чего-либо ради чистого зла. Только ради «блага», но – особым образом понятого. И иногда такое «субъективное добро» оборачивается для миллионов людей величайшим злом. Никто же из тиранов не говорил: «Я злодей, и поэтому я залью кровью весь мир». Самые безжалостные завоеватели и поработители, уничтожая миллионы людей, верили в то, что они двигают историю к светлому будущему. Опираясь на свои субъективные ценностные суждения, мы можем сформировать лукавую совесть, вырабатывающую в корне ошибочные суждения. Это свойство преподобный Максим Исповедник называл повреждением ума, т. е. системной ошибкой суждения. Искажение человеческой совести в оценке добра и зла может быть чудовищным.
Религиозная традиция – это объективная система ценностей для человека, а Евангелие – безусловный нравственный ориентир и камертон. Но Слово Божье ложится в основание совести, только если и в самом человеке есть внутреннее созвучие, ощущение Живого Бога через свою живую душу. Если этого нет, то и Священное Писание, и церковная традиция могут сделаться только благочестивым прикрытием, которое станет маскировать наши совсем не евангельские цели и смыслы. Причем все это может совершаться неявно для нас самих.