Она достала охотничий нож и, поколебавшись лишь секунду, вонзила отточенный клинок прямо в шею примулу.
Враг забился в конвульсиях. Кровь ксеноса обагрила руки Антони, и она, пошатываясь, отступила назад. Рыча и поскуливая, Принцепс тоже попятился.
Примул умер не сразу. Был момент, когда Антони была почти уверена, что сейчас он выдернет из шеи клинок и вновь поднимется, но чужак лишь трясся и корчился на траве, пока наконец его пятки не заколотили по земле, словно выбивая барабанную дробь.
Затем все прекратилось. Тело последний раз дернулось и замерло.
Не в силах унять собственную дрожь, бледная, как смерть, Антони посмотрела на Принцепса. Пес, роняя кровавую слюну из пасти, также повернул морду и поднял на нее большие глаза.
Антони сделала шаг в сторону неподвижного тела, но затем резко остановилась и пристыженно опустила голову. Какой же дурой она была, если думала, что все это так просто закончится!
Затем она обернулась.
Они выходили из-за стоящих вокруг деревьев: сначала два, затем три, потом пять… Всего пять примулов встали вокруг нее, их глаза горели жаждой убийства, жаждой мести за то, что она сделала с их сородичем.
Они бросились на нее…
Многие годы спустя, можно сказать до конца своей жизни вспоминая об этом, Пьеретта Суитон Антони никак не могла понять, почему никто из них не услышал его приближения. Вдруг как-то сразу оказалось, что он уже здесь! Как такое большое существо переместилось столь быстро и столь бесшумно, что смогло застать всех врасплох?
Гигант появился точно между тем мгновением, когда примулы на нее ринулись и мгновением, когда они должны были ее схватить. Как если бы он остановил поток времени, и вставил себя в этот узкий промежуток.
То, что произошло потом, длилось не более трех секунд.
На левой руке гиганта был закреплен боевой щит, в то время как в правой он сжимал тяжелый, короткий меч. Он взмахнул щитом и нанес ближайшему примулу жестокий, сильный удар, сокрушив кости и отбросив тварь далеко в сторону. Крутанувшись, он вонзил меч в основание шеи второго примула — это произвело целый фонтан темной крови — затем резко дернул оружие вниз, так, что рассеченный до бедра, падающий труп сложился вдвое и бесформенной грудой рухнул на землю. Третий примул, который наскочил на гиганта слева, держал в руке нечто вроде пистолета — жуткое остроконечное устройство, с шипением изрыгающее из себя острые металлические колючки. Великан повернулся и, подняв левую руку, согнул ее в локте, так что боевой щит надежно прикрыл его лицо, вовремя успев отразить шипящие снаряды. Они простучали по его щиту яростной дробью. Один застрял в поверхности щита. Другой срикошетил и отсек ближайшую оливковую ветвь. Когда ударил следующий залп, гигант проворно, но совсем чуть-чуть, повернул руку, и отбил смертоносный металл прямо в лицо четвертого примула. Голова ксеноса треснула, как перезрелая тыква, и, нелепо раскинув ноги, он отлетел назад, ударился спиной о землю и замер.