— Как-то не до этого было, — буркнул под нос Бармалей, — неужели опять люк искать?
— Как надоело! — поддакнул Сутулый. — Я вот думаю, что нам никакой смазки не хватит, для открывания имеющихся в комплексе дверей.
— Мне кажется, что нет! — возбуждённо и загадочно воскликнул Кащей. — Посмотрите на стену.
— А чего на неё смотреть, — поморщился Пифагор, — она шоколадная, что ли?
После непродолжительной перебранки, по поводу дальнейших действий, во время которой Кащей не произнёс ни слова, а только молча смотрел на препятствие, остальные участники событий наконец-то обратили внимание на странность рукотворного образования, имевшегося на бетоне. Через несколько секунд, до товарищей дошёл смысл несуразицы: на противоположном входу перекрытии, имелось два предполагаемых выхода — оба были замурованы кирпичом. Один проход, заложенный современной продукцией, изготовленной на итальянском оборудовании, имел свежий шов цемента, а вот другой выглядел оригинальнее. На цементной стене, залитой по халтурной технологии, красовалась очень древняя кладка, с большими выщерблинами, и с многочисленными проплешинами плесени. На вид, кирпич имел возраст, лет пятьсот, не меньше, а то и больше.
— Что скажешь, Ком? — устало спросил Крон.
— Что тут сказать, может, это шутка такая? — вяло предположил Комбат, уже не веря собственным глазам. — Нашли старый кирпич, и заложили!
— Так то оно так, может быть, только раствор в кладке древнейший — крошится, прямо в пальцах.
— Да, — подтвердил Дед. — Чтобы, по составу определить возраст, в лабораторию носить не надо, и так видно, что кирпичу много-много лет.
— Хватит лирических отступлений, — Бульдозер решительно прервал археолого-криминалистическое настроение Крона, и взял инициативу в свои руки, — лучше скажите, какую стену долбить будем?
— Гадать, что ли сюда приехали? — недовольно пробурчал Пифагор. — Колбась любую — не в ромашку играем.
Сутулый, критически оглядев произведение искусства русских зодчих, предложил:
— Я думаю — новую!
— Почему? — задал вопрос Дед, отлично понимая, что вразумительного ответа, он на него не получит, но и промолчать не смог.
— Не знаю! — пожал плечами Стул. — Просто показалось, что так разумнее.
— В чём тут разумность? — недоумевал Почтальон.
Доцент постоял в задумчивости, сравнивая результаты собственных размышлений, с увиденной в подземелье несуразицей. Одно с другим не вязалось, и он выдал заключение:
— Вероятно, это побочный эффект применения на практике квантовой механики, в сфере строительства.
— Сам то понял, что сказал? — устало спросил Бармалей, взглянув на философа грустными глазами, в которых отразились все неудачные эксперименты в мире.