– Ты мог бы спеть песню в стиле регги, – предложила девушка.
– Может, прочесть монолог из трагедий Шекспира? – спросил я.
– И это неплохо, но я считаю, что тебе в любом случае надо выступить с каким-то музыкальным номером, – и она обняла меня.
Эстер мне очень нравилась, но я старался не показывать этого. Всякий раз, когда она обнимала меня или просто клала руки на плечи, я тут же пытался высвободиться. Но стоило ей уйти, как я с тоской смотрел ей вслед. У нее была удивительно грациозная походка. Она ходила, будто плыла. Каждый день после уроков я бежал к ней, чтобы рассказать, как прошел день. Мои друзья Мамбу и Альхаджи подтрунивали надо мной:
– Твоя подружка сегодня здесь, Ишмаэль. Мы тебя, наверно, уже не увидим после обеда?
В один прекрасный день во двор въехал кортеж автомобилей. К нам прибыли гости из Европейской комиссии, ООН, ЮНИСЕФ и еще нескольких неправительственных организаций. Посетители были в костюмах и при галстуках. Перед тем, как осмотреть центр, они пожали друг другу руки. Некоторые мальчишки увивались за ними, но мы с Мамбу остались сидеть на веранде. Гости улыбались, временами поправляли галстуки, что-то записывали в блокноты, которые все время держали наготове. Некоторые из них заглянули в спальни, другие сняли пиджаки и стали мериться силами с мальчишками в армрестлинге или участвовали в перетягивании каната. Потом всех препроводили в празднично украшенную столовую. Вначале директор центра господин Камара произнес вступительное слово, а потом начался концерт. Ребята рассказывали истории о пауке Бра и лесных чудовищах, исполняли танцы разных племен. Я прочел монолог из «Юлия Цезаря», а потом показал короткую сценку в стиле хип-хоп о возвращении с войны юного солдата. Я, подначиваемый Эстер, сам ее сочинил.
После того концерта я стал местной знаменитостью. Господин Камара как-то пригласил меня в свой кабинет и сказал:
– Ты и твои друзья произвели на гостей большое впечатление. Теперь они уверены в том, что ты сможешь полностью восстановиться после пережитого.
Меня вполне порадовало и то, что у меня снова появилась возможность выступать перед публикой, на этот раз уже в мирной и спокойной обстановке. Но у директора были на меня большие виды.
– Не хочешь ли стать официальным представителем нашего центра? – с воодушевлением спросил он.
– Как так? Что мне надо будет делать? – засомневался я. Это, наверное, все-таки слишком…
– Ну, ты мог бы выступать на разных встречах и собраниях, посвященных участию подростков в войне. Поначалу, если ты не против, мы будем писать для тебя тексты. Тебе нужно будет просто зачитывать их. А потом, когда почувствуешь себя уверенней, сможешь составлять обращения к аудитории сам.