Снова уронив стул на пол, Артём спешно пошёл на голос.
— Перчаток нет, — суетился Борис Лукьянович рядом со снимающим рубашку Артёмом. — И не привезут. Вот сшили из шинельного сукна, попробуйте.
Артём попробовал. То, что он сам будет бить такими, — ему нравилось. А то, что его, — нет.
Чемпион натянул перчатки совершенно равнодушно.
На Артёма он по-прежнему ни разу не посмотрел.
— Выхода нет. Держитесь. Я буду вместо рефери, — шептал Борис Лукьянович, пока спешили к сцене. — Постараюсь вам подыграть.
— Ну да, — ответил Артём. — Врежьте ему по печени, что ли, когда никто не видит.
На сцене оказалось чуть светлей, чем хотелось бы, пришлось некоторое время привыкать.
У стола стояло уже четверо чекистов, все, кроме Эйхманиса, краснолицые, мясистые — и все жевали.
Эйхманис пустым стаканом показывал на одесского чемпиона и что-то негромко говорил.
Артём нарочно не прислушивался.
Зато он услышал, как Борис Лукьянович просит его противника:
— …потяните, а? Хотя бы раунд.
Противник не отвечал, постукивая перчаткой о перчатку.
Бой начался, как и предполагалось, ужасно: Артём ощутил себя в центре мясорубки, и то, что он не упал тут же, объективно было чудом.
Выручил Борис Лукьянович, который вмешался при первой же возможности, встав между противниками, снова, негромко, попытавшись сделать внушение чемпиону:
— Я вас прошу, слышите?
Тот просто двумя руками оттолкнул Бориса Лукьяновича, с силой нажав ему на плечи.
— Да и хер с тобой, пёс! — сказал Артём чемпиону.
Тот никак не откликнулся — казалось, что он слабо понимает русскую речь.
«Отстоял полминуты — и хватит!» — отчаянно решил Артём и кинулся навстречу своему позору.
Через семь секунд с кратким восторгом понял, что ему удалось нырнуть и уйти от удара, который сбил бы с плеч башку, как переспелую грушу. До чемпиона он не достал, но хотя бы ретиво изобразил попытку.
Держать противника на расстоянии вытянутой руки не получалось — тот легко пробивал длинный удар хоть с трёх шагов.
Артём старался изо всех сил — и чувствовал своё поразительное бессилие.
Снова вклинился Борис Лукьянович.
— Э! — заорал кто-то с места. — Уйди! Фёдор, пусть он, бля, не лезет! Только мешает!
Эйхманис улыбнулся кричавшему и скомандовал:
— Борис, уйдите в сторону пока. Это же не соревно-вания!
Артём, упираясь руками в колени, пытался отдышаться, исподлобья глядя на чемпиона, который ровно стоял на месте и, похоже, нисколько не сбил дыхания.
Борис Лукьянович кивнул Артёму напоследок: делать нечего, теперь сами.
Артём ещё раз посмотрел в зал и вдруг увидел до сих пор не замеченную Галину. Она сидела поодаль, держа в руке яблоко. Выражения её лица было не разглядеть.