Поодаль дома стоял высокий крест, и под крестом — колодец.
Артём вполне по-хозяйски прошёл туда выпить воды.
Теперь это будет место его обитания.
Вслух он об этом не думал, но вся душа его молила, чтоб здесь он и остался до конца срока — посреди леса, никем не видимый, никому не нужный, всеми забытый.
«Наверное, она хочет, чтоб я ни с кем не общался и заткнулся, — подумал Артём. — Так я готов рот запечатать и принять обет молчания…»
Вода была холодной и вкусной.
— Ну, что, дедушка Филипп, — сказал Артём вслух, — принимай постояльца! Без креста и без хвоста.
…Осип встретил Артёма удивлённо, даже спросил вроде как в шутку, потому как шутить он не очень умел, прозвучало сурово:
— Вас присматривать, что ли, за нами прислали?
Артём хмыкнул.
Осип и сам, надо ж ты, догадался, что был отчасти бестактен, поэтому тут же перевёл разговор:
— Мы совсем недавно перебрались сюда. Тут неплохо. Пойдёмте, покажу, как живём.
Коллеги Осипа к Артёму никакого интереса не проявили — люд учёный, занятой; Артём и сам не стремился с ними знакомиться.
— Ничего тут не трогайте, — предупредил Осип, кивнув на всевозможные свои приспособления и препараты; чем, естественно, вызвал у Артёма тихое желание всё к завтрашнему дню поломать и перепутать.
В лабораторном помещении было шесть комнат: три под лаборатории, две пустующие — «…будем переделывать в жилые и сюда перебираться окончательно, чтоб не тратить время на хождение туда и сюда», — сказал Осип; ещё имелась кухня, причём на кухне жили морские свинки, шесть штук.
— Вы их едите? — спросил Артём вполне серьёзно.
— Нет-нет, их выращивают, — ответил Осип. — Здесь не только Йодпром, но и биосад… разводят животных… нам, кстати, сказали, что сторож и будет ими заниматься. Так что, может, познакомить вас с этими созданиями?
— Потом-потом, — отказался Артём. — У меня будет много времени.
На чердаке, заметил Артём, стоял непрестанный грохот и шум.
— А там кто? — спросил Артём. — Обсерваторию строят?
— Нет, — ответил Осип. — Наверху живут крольчата. Двенадцать штук. Пойдёте смотреть?
— Позже, — сказал Артём. — Я хочу посмотреть свою комнату.
Он вдруг почувствовал, что не выспался — и заснёт сейчас невероятным сном, каким не спал уже не сосчитать сколько дней. Всегда ведь кто-то мешал, или кто-то, пусть даже Осип, посапывал рядом, и мог зайти кто-то из надзора в любую минуту, поднять и обидеть, и дневальные орали, и комвзвода погонял дрыном — а тут только кролики на чердаке… и эти ещё, свинки…
— Тут ничего нет, только вот покрывало… быть может, эта фуфайка заменит вам подушку, — показывал Осип, раскрыв дверь, но Артём, даже не дожидаясь окончания его речи, обвалился на пол, отогнал фуфайку в угол, засунул туда голову, хотя пахла она невозможно: и краской, и, кажется, кроличьим помётом, и человечиной — а ну и что. Артём уже спал, убитый.