Камраль говорил размеренно, как робот, — так, словно эти слова были заложены в него, как программа в компьютер. Но в душе он все же надеялся, что она почувствует, как ему скверно и останется хотя бы на один день.
Камраль стоял рядом с ней и физически чувствовал, что она стала ему чужой. «Теперь мы — разделенные уровни энергии, между которыми нет никаких переходов. Только дети связывают нас друг с другом: они, наверно, огорчатся, узнав о нашем внезапном разводе. Впрочем, Мод права, что не хочет остаться».
Он не стал уговаривать жену отказаться от принятого решения, хотя чувствовал, что одиночество может его погубить. Ему наверное пришло в голову, что в свое время он злоупотребил доверием Мод. Когда она впервые забеременела, они решили, что ей следует пока прервать учебу; слова «пока прервать» было произнесены именно им, Георгом Камралем. Мод так никогда и не вернулась на студенческую скамью.
Когда все уехали, Камраль поднялся к себе и долго простоял у письменного стола, с отвращением глядя на свою рукопись: и гораздо с большей охотой он пошел бы сейчас чинить поврежденную бурей беседку. Однако ему не давала покоя одна мысль, промелькнувшая у него во время разговора с женой, — даже не мысль, а слабо осознанное ощущение: Камраль чувствовал, что между их с Мод поведением и научной проблемой, над которой он бился, существует какое-то сходство… И вдруг он понял! Понял, как нужно использовать данные и почему до сих пор у него ничего не получалось! Вся суть в электронах: ведь кроме подвижных электронов, есть и неподвижные. А тогда, стоя рядом с Мод, Камраль подумал, что их дети — это те электроны, которые их связывают… Теперь ясно, почему акустические уровни определяются с такой высокой точностью! Камраль сел за стол, примерно час работал как одержимый — и общий набросок был готов. Потом он разложил по местам все свои бумаги; при этом его движения были уже механическими. Сделанное открытие не принесло ему никакой радости; напротив Камраль чувствовал себя совершенно опустошенным. Он привел письменный стол в порядок, сходил в подвал и взял бутылку красного вина.
Когда Камраль сел на террасе и немного выпил, к нему постепенно пришло уже почти забытое им ощущение гармонии с природой. Но теперь в этом чувстве не было ни малейшей примеси пьянящей гордыни. И хотя он только что нашел объяснение сложнейшего физического феномена, эта удача казалась ему незначительной в сравнении с постигшим его чисто личным горем. А кроме того, Камраль подумал, что, в общем, и без его открытий темпы прогресса стали уже просто угрожающими. Человечество окончательно теряет рассудок, и научные открытия зачастую приносят больше вреда, чем пользы… И вдруг Камраль почувствовал, как он устал. Как будто в нем что-то оборвалось от напряжения. Наливая себе еще один бокал вина, он вспомнил о кристальной воде своего колодца, в которой появился загадочный и опасный фермент.