Новый министр рассеянно переворачивал страницы.
23 августа… мы подъехали к пасеке. Окруженный роем пчел, пасечник стоял, склонившись над ульем, и доставал рамы, золотисто-серебристые от меда и воска. Когда он закрыл крышку улья, мы подошли, все же опасаясь, как бы какая-нибудь разгневанная пчела не проявила к нам особого интереса. Пасечник откинул с лица сетку, стянул рукавицы и только тогда заметил нас. Он посмотрел на нас удивленно, не узнав, хотя наверняка видел и Министра, и меня по телевидению. Министр шепнул мне.
— Бедняга и не подозреваем, кто я. Возможно, и мы не узнали бы переодетого бога, если бы он оказался среди людей. — Он удовлетворенно рассмеялся.
— Нас, конечно, трудно было узнать, так как мы были, как обычно, «замаскированы» для таких маленьких «инспекций».
Идея принадлежала Министру. Однажды он сказал, что руководитель страны обязан иногда бывать в гуще людей на улицах и площадях, но, разумеется, переодетым, чтобы люди, не узнав его, откровенно рассказывали о своих бедах. Он считает, что, лишь прислушиваясь к народу, руководитель может изменить положение дел к лучшему, а также, возможно, узнать о затеваемых против него кознях. В записях 19 июня я поведал об одной такой удачной экспедиции. Ну а сегодня мы были переодеты в капралов.
Пасечник подошел к нам. Подозрительно посмотрев на лимузин и на шофера Министра, который стоял, облокотившись на капот машины, он спросил:
— Откуда вы взялись? И кто вам позволил перелезть через мой забор?
— Мы из южного военного округа. На два дня в увольнении, — ответил Министр. — Мы заинтересовались, когда узнали, как ты… вы работаете на пасеке… Эти пчелы… это ваши собственные пчелы?
Пасечник кивнул:
— Все до одной мои. Нынче летом я завел четыре новых роя. Неплохо, а? — Он рассмеялся. — Важно успеть поймать рой, пока пчелы не подались, как говорится, к чертовой бабушке. Пасеку надо расширять, а плодить диких пчел незачем. Пчелы должны производить мед.
— Вот они и произвели, — заметил Министр, Я понял, о чем он подумал, и в душе посочувствовал пасечнику. — Весь этот мед? — спросил Министр и кивнул в сторону извлеченных из улья рам.
— Да, весь, — подтвердил пасечник.
— А где же они берут, так сказать, сырье?
— Ха! — Пасечник пожал плечами. — Везде понемножку — с полевых цветов, с фруктовых деревьев, с рапсовых полей, а ближе к осени собирают с вересковых пустошей, их тут полно.
— Ваши вересковые пустоши? Ваши рапсовые поля?
— Не-ет, конечно.
— А как же пчелы зимой?
— Зимой я даю им сахарный сироп.
На обратном пути Министр сидел рядом со мной на заднем сиденье и все время молчал, задумавшись. Я не решался спросить, что так занимало его, но догадывался, что слова пасечника произвели на него впечатление. Внезапно Министр оживился. Он многозначительно взглянул на небо и стал импровизировать.