Он поглядел на костер, пошевелил сапогом угли.
— Тут статья «Винтовка — основное оружие бойца». Читать? — тихо спросил Георгий.
— Вот те если завтра война, если завтра в поход. — Степан Трофимович покачал головой. — Оплошка вышла…
Георгий начал читать про винтовку.
— Аж под Москву выскочили, — поразился Степан Трофимович. — Это сколь же наших они по пути смяли?! — Он хлопнул по острому колену, растерянно оглядел всех. — Мы-то до шестнадцатого года эвон где оборону держали…
Буранов уперся руками в землю, оттолкнулся, выпрямился во весь рост.
— Ну, я пошел собираться, — и тяжело затопал к палатке.
Ватагин поднял голову, спросил без выражения:
— Куда?
— Мне в военкомат надо. — Буранов сопел, вытаскивая колышки. — И так тут три месяца колодой провалялся. — Он зло дернул веревку: — У-у, зараза! — и завалил палатку.
— Да, да. — Георгий вскочил, торопливо сложил газету, спрятал в карман. Вытер о бедра вспотевшие ладони. — Фашист Украину, Белоруссию занял, а мы тут сидим.
— Эй ты, Вильгельма! — рявкнул из темноты Буранов. — Подбрось в огонь. Ни хрена не видно!
Степан Трофимович сорвался с места, подбежал к куче сушняка, заготовленного впрок, на неделю, принялся торопливо швырять хворост в костер. Пламя метнулось кверху, загудело. Шарахнулись от огня лошади, пополз подальше, в холодок, Василий.
Вера встала, побрела к мужчинам и там остановилась, недвижная, безучастная; смотрела, не видя, как они копошатся у палатки.
— Да! Надо собираться! — Ватагин потер лоб, прикрыл ладонями глаза, замер на секунду. — Готовьте лошадей, Степан Трофимович! — Он резко встал.
Старик кивнул, побежал на заплетающихся ногах к лошадям; взнуздал ватагинского жеребца, провел его, фыркающего, косящего глазом на огонь, к палатке. Привязал. Побежал за другой лошадью.
— Что вы их прогуливаете? — раздраженно прикрикнул Ватагин. — Вьюки готовьте!
— Ага. — Степан Трофимович засеменил к куче сум.
Присел на корточки, отложил одну, другую и задумался… Потом вздрогнул, точно проснулся. Быстро принялся укладывать продукты, кухонную утварь, но постепенно движения его стали опять вялыми, замедленными, и он снова уставился в одну точку. Буранов цыкнул на него. Старик бросился помогать шурфовщику, потом метнулся к Георгию. Он бегал по лагерю, путался под ногами, на него шикали, но Степан Трофимович лишь виновато улыбался, кивал, снова кидался то к одному вьюку, то к другому и только мешал…
Когда все было упаковано, собрались у костра ждать рассвета. Ватагин присел на тюк, достал полевую книжку. Вера положила подбородок на колени, смотрела в огонь. Буранов высыпал в кружку почти цибик чая, залил кипятком. Покосился на начальника, придвинул кружку к костру. Ватагин сделал вид, что ничего не заметил. Степан Трофимович подсел к Георгию, который перечитывал газету, хмурился, вздыхал.