— Ваш маскарад, — сказал я им, — потому что я не хочу находиться с вами, представляет пятерых нищих, двух мужчин и трех женщин. У вас в руках у каждого будет тарелка, как бы для сбора милостыни, и вы будете, так одетые, прогуливаться все вместе на балу. Идемте со мной в эту комнату, и вы увидите одежды настоящих нищих.
Мое удовольствие было велико при виде отвращения всех пятерых при этом объявлении. Они следуют за мной, я открываю комнату, и они видят красавицу Зенобию, которая делает им реверанс, держась позади стола, на котором разложены превосходные наряды, превращенные в лохмотья.
— Вот, — говорю я кузинам, — ваши платья, и вот ваше, мадемуазель, немножко более короткое. Вот ваши рубашки, ваши платки, чулки, и вот ваш туалет, где вас причешут в нищих с помощью этой весьма покорной служанки. Вот ваши маски, физиономии которых не так прекрасны, как ваши, и вот три тарелки, на которые будут класть милостыню, которую вы будете просить; эти подвязки, что стоят су, покажут вашу бедность, если случится кому-то увидеть ваши ноги выше ступни, и эти чулки с дырками продемонстрируют, что у вас нет ни су, чтобы купить шелка, достаточного, чтобы их залатать. Эти бечевки будут у вас вместо пряжек, и мы проделаем дырки в ваших башмаках позади каблука. В этих перчатках также дыры, и, когда вы смените рубашки, вам прорежут там и тут кружева воротников.
Три девицы сразу увидели великолепие этого переодевания. Они видели красоту этих платьев, превращенных таким образом в лохмотья, и не смели сказать: «Очень жаль…».
— Идите посмотреть одежды ваших нищих. Вот они; я забыл проделать дыры в шляпах. Как вы это находите? Идите, мадемуазели, и закройте дверь, потому что вы должны переменить рубашки. Позвольте нам также переодеться.
Маркиз де Ф. был вне себя, представляя эффект, который должен был произвести этот маскарад, потому что нельзя было вообразить себе ничего более благородного. Это были превосходные одежды, совершенно новые, наскоро порванные и починенные до того комично, что это было само очарование. В полчаса мы все оделись. Чулки с дырами, башмаки, прорезанные наскоро, батистовые рубашки с манжетами из тонких кружев, наскоро прорванные, растрепанные волосы, маски, обозначающие отчаяние, и фарфоровые тарелки с наскоро обколотыми краями являли собой спектакль. Я в образе Пьеро был неузнаваем. Девицы одевались медленней из-за причесок. Их волосы были распущены во всю длину, так, чтобы они могли только идти. У м-ль К. они были до пол-ноги. Они открыли, наконец, дверь, и мы увидели все, что очаровательная Зенобия смогла нам представить самого интересного, и в то же время вполне приличного. Я выразил ей свое восхищение. Подолы платьев демонстрировали их ноги, белизна которых проглядывала сквозь большие дыры в чулках, рубашки, разорванные как раз под плохо зашитыми отверстиями в платьях, позволяли видеть небольшие участки их прекрасных грудей. Но волосы до-низу были триумфом м-ль К.