Никогда идея не казалась мне более красивой; гордый тем, что ее придумал, я посчитал недостойным не ухватиться за нее: я отомщу за счет герцога, когтей которого должен опасаться, потому что читатель может помнить душераздирающее письмо, что я ему написал. Я плохо спал следующую ночь из-за снедающего меня беспокойства, и прибыл в Луисбург, назвавшись своим именем без добавления моей предполагаемой должности, потому что не следовало слишком раздувать эту забаву. Я поселился в гостинице почты, велел поднять мой чемодан, и в тот момент, когда я спрашиваю, где живет Тоскани — вот она, вместе со своим мужем. Они оба бросаются мне на шею, покрывают поцелуями и засыпают сочувственными замечаниями по поводу моей руки, все еще на перевязи, и моей второй победы.
— Какая это вторая победа?
— Ваше появление здесь, обстоятельства которого наполнили радостью сердца всех ваших друзей.
— Я на службе герцога, но как вы можете это знать?
— Это главная новость. Курьер самого герцога, который привез вам письмо, рассказал ее, а также офицер, который при этом присутствовал и прибыл вчера утром. Но вы не представляете себе огорчение трех офицеров, ваших врагов. Несмотря на это, мы опасались, что вы не сочтете себя обязанным явиться из-за того дела, потому что они сохранили письмо, в котором вы их вызвали в Фюрстемберге.
— Почему они не приехали?
— Двое не могли, а один прибыл слишком поздно, и это правда.
— Очень хорошо. Если герцог позволит, они окажут мне честь, согласившись на дуэль, по одному. На пистолетах, разумеется, потому что не дерутся на шпагах с рукой на перевязи.
— Мы поговорим об этом. Моя дочь хочет урегулировать дело до приезда герцога, и вы правильно сделаете, предоставив ей возможность действовать, потому что их трое и можно держать пари, что вы не убьете всех троих.
— Ваша дочь должна стать красавицей.
— Вы будете ужинать сегодня вечером с ней у меня, потому что она больше не любовница герцога. Она выходит замуж за Месиери.
— Если ваша дочь нас помирит, я предпочитаю мир войне, если только не страдает моя честь.
— Но почему эта перевязь в течение шести месяцев?
— Я чувствую себя хорошо, но моя рука опухает, если я оставляю ее свободно висящей хотя бы на час. Вы увидите это после обеда, потому что вы обедаете со мной, если хотите, чтобы я ужинал с вами.
Итак, Вестрис, которого я не знал, Баллетти, которого я любил, как самого себя, и другая из компании, которую я не знал, и офицер, который был влюблен во вторую дочь Тоскани. Они пришли поздравить меня с поступлением на службу к герцогу, такую почетную. Но Баллетти был без ума от радости. Он принимал самое большое участие в моем бегстве из Штутгарта; читатель знает, что я должен был жениться на его сестре. Этот парень обладал душой более высокой, чем бывает у танцора, и большим умом, помимо своего таланта, которым он отличался; герцог его высоко ценил. У него был небольшой дом, примыкающий к пригороду, и в нем была прекрасная комната для меня, он просил меня ее занять, он уверял, что неважно, что герцог знает, что я его лучший друг, и что я буду у него жить вплоть до прибытия герцога, потому что, естественно, я буду жить потом при дворе. Я сдался на его уговоры и согласился. Было еще рано, и мы все отправились к дочери Тоскани.