Матери я сказал, что пойду на сход. Она ничего не ответила. Теперь я уже не слушался ее, как раньше.
Я чувствовал себя самостоятельным. На деньги, взятые за меня, купили хлеба. Вся семья ела «мой хлеб». Я обзывал братишек дармоедами.
Шел я на сход вразвалку, как взрослый. Сход в сборе. Мужики что‑то кричали, некоторые предлагали выбрать другого старосту.
— Нельзя без земского выбирать старосту.
— Какой земский! Ему со становым не до этого теперь. Гляди, что в других селах идет!
Староста сидел, низко наклонив голову. Широкой бородой заслонил давно нечищенную медную бляху. Рядом с ним — громоздкий писарь Апостол. Он трезв и угрюм. Вчера они со сборщиком податей были в волости и там что‑то узнали. Сборщик сидел здесь же. Он о чем‑то тихо говорил с Харитоном. На сходах Харитон бывал редко, но, несмотря на это, всеми делами общества заправлял он. Вечерами, особенно зимними, к нему в избу часто собирался народ. Он хороший грамотей, читал книги вслух. Он же самый лучший плотник, бондарь, столяр. При случае мог и крышу железом покрыть, и дно в ведро вставить, да и печь сложить. У него «золотые руки». Иногда после весеннего сева вплоть до уборки ржаных он уходил плотничать на сторону.
Харитон был опрятен. Брил бороду, ходил чисто, работал всегда в фартуке. Роста среднего, широк в плечах. На вид ему лет сорок пять. Служил во флоте, но о службе своей мало кому рассказывал. Вообще человек он не болтливый, на слова скуповат. Матерно совсем не ругался, пьяным его тоже редко видели. Бабы очень завидовали его жене. Священник уважал Харитона. Смущало священника только то, что Харитон очень редко ходил в церковь. Полушутя упрекал в этом Харитона, но тот тоже полушутя говорил, что усердно молится дома, что бог вездесущ. Шептались, будто Харитон знает черную магию, а когда бывает в городе, видится с какими‑то людьми и от них привозит книжки, которые никому не показывает.
В мирские дела Харитон сам не лез. Когда возникали споры из‑за земли или огородов, шли к нему просить совета. Давал советы он редко, а уж если даст, лучше не придумаешь.
Вообще‑то Харитон говорил с мужиками осторожно, как бы с опаской. Лишь с несколькими людьми, в том числе с кузнецом Самсоном, беседовал охотно.
Я нередко заглядывал в сарай, где Харитон работал. Иногда я читал ему книжку, а он, работая, слушал. Книг у него два сундука…
— Здорово, дядя Харитон! — подошел я к нему.
— Здорово, Петя! Привык к стаду?
— Что ж, дядя Харитон, нанялся — продался, — ответил я, как отвечают взрослые.
— Приходи, книжку новую достал. «Три мушкетера» называется. Толстая такая.