Несколько наших мужиков подбежали к кокшайским телегам. Там — семена овса. Они бросили мешки, начали их рубить топорами, лопатами.
— Вот вам земля! Вот вам третья доля!
Заодно принялись рубить телеги, сохи, бороны.
В дело пошли колья. В схватке не заметили, как межой на беговых дрожках мчался управляющий, а по бокам у него — два объездчика. Управляющий дал вверх выстрел. Мужики оцепенели.
— Это что тут такое?! — спрыгнул управляющий с дрожек и направился к мужикам.
Они перестали драться. Отирали с лиц кровь, грязь.
— Кто затеял?
— Они! — крикнул Наум, на котором была исполосована рубаха. — Вот он! — указал на Лазаря.
— Ты? — сердито стукнул ружьем управляющий.
— Нет, ты! — крикнул ему Лазарь.
— В арестантские роты захотел!
— Тебе давно пора в Сибирь! — не уступал и Лазарь. — Все равно никому сеять не дадим!
— Не дадите?
Обернулся к кокшайским:
— Продолжайте!
Но они стояли, переглядываясь. Лошади с уцелевшими сохами ходили по межам, щипали траву.
— Продолжайте сев! А вам, — обратился он к Лазарю, — убраться отсюда в два счета! Земля не вам сдана.
— Испокон века была земля наша.
— Была, да вы хамы оказались. Стражников на вас надо. Сейте! — еще раз обратился управляющий к кокшайским.
Кое‑кто нехотя поплелся, но как только пошли они. за ними двинулись и наши.
— Мы вам посеем! Мы вам сейчас…
— Разойтись! — совсем рассвирепел управляющий. — Стрелять будем!
— В кого? — зашел Лазарь против управляющего, и не успел тот ответить, как Лазарь выхватил у него ружье.
Управляющий, не ожидавший такого исхода, попятился и побледнел.
— Дети у тебя есть? — спросил его Лазарь.
Управляющий искоса посмотрел на объездчиков.
Те растерялись и не знали, что им делать. За всю их службу в имении такого случая, чтобы мужик посмел поднять руку на управляющего, еще не было.
Объездчик, прозванный Косоруким, пересохшим голосом крикнул в притихшую толпу:
— Ответ понесете перед становым!
К нему подошел Яков в разорванной рубахе.
— Ты что грозишь? Ты, черт косорукий, кому грозишь? Иль тебе выстилку дать? Ну‑ка, отдай ружье!
— Отойди! — взвизгнул Косорукий. — Оно заряжено.
— К Матане, к своей полюбовнице приедешь? В мазанку заберешься? Там тебя и задушат.
Косорукий сник. Это не было угрозой. Не раз гонялись за ним ребята с кольями, когда он тайком приходил в село к старой девке.
— Я — сосед Матанин. Знаю, сколько ты ей с барского двора муки привозишь, пшена да масла. Ишь, подкармливаешь свое добро, чтоб мягче было! — погрозился Яков, видя, как бледнеет и трясется Косорукий.
— Пшел к черту! — взвизгнул он.