Я увлекся рассказом, и вот уже дошел до седьмой казни. Священник смотрит на меня с восхищением, учитель улыбается. Стогов весь напрягся. Я продолжал:
— Напустил еще бог на египтян град. Летел с неба лед кусками. Убивал людей, скот, траву. «И побил град по всей земле египетской все, что было в поле, — от человека до скота, и всю траву полевую побил град, и все деревья в поле поломал». Это седьмая казнь. А в восьмой подул ветер с востока и пригнал саранчу, и саранча покрыла всю землю и все погрызла, что осталось после града. Но богу и этого мало: он напустил на Египет тьму. Стало так темно, что сидят рядом люди и не видят друг друга. И стояла тьма египетская три дня. Фараон испугался, готов отпустить, но бог нарочно озлобил его сердце, и опять он заупрямился. Вот тогда и началась самая страшная, последняя казнь. В полночь послал бог на землю ангела с мечом и велел ему убивать досмерти всех первенцев во. всем Египте, будь то скот, будь то люди. Вот ангел порубил всех первородных у людей и у скота. Не миловал никого. Рассек и первородного сына фараона. Кровь залила Египет. Тогда фараон сам призвал Моисея с Аароном, упал перед ними на колени и сказал: «Велик ваш бог. Веди своих людей, куда хочешь». Так кончились казни египетские…
— Совершенная, совершенная истина, — восторженно произнес священник. — И сказано в завете: «Был вопль великий по всей земле египетской, какого не бывало и какого не будет более». Да, велик бог. Садись, сын мой.
Шел я на заднюю парту довольный, а на меня с испугом и завистью смотрели мои товарищи.
Экзаминаторы посовещались, потом учитель объявил:
— Идите пока домой. Вечером будьте здесь с родителями. На молитву!
Возбужденные, мы громко пропели «Достойно».
Затем вышли из школы и с криком, смехом бросились кто куда. Началась возня. Мы боролись, кувыркались, прыгали друг через друга: никому не хотелось домой. Мы с Павлушкой бегали за Олей и Настей, поймали их, щекотали, а они визжали, царапались. Мы так громко кричали, что из училища вышел Федька. Притворно сердито он крикнул:
— Вам что сказано? Марш домой!
Нет, теперь кончилась его власть над нами. Все‑таки послушались. Вместе с Павлушкой сначала зашли к нам.
Он рассказал моей матери, как мы сдавали экзамен, и просил, чтобы она пришла вечером.
Мать замахала руками.
— Нет, нет, нет! Вон крестного возьмите с собой.
— Давай‑ка, — шепнул я Павлушке, — позовем соседа нашего, Ивана, да кузнеца Самсона, да дядю Лазаря. И обязательно Харитона.
Так и сделали. Харитона мы упрашивали долго. Он что‑то мастерил в своем сарае.