Наконец сенатор поднял глаза.
— Ваши отношения с Шэрон и останутся вашими отношениями. Шэрон сама примет решение, как она всегда делает. Но могу сказать, что, если оно будет в вашу пользу, я не встану у вас на пути.
— Спасибо, — сказал Алан.
Он был благодарен и ошарашен. Столько всего произошло за столь короткое время. Он скоро сделает Шэрон предложение — может, сегодня.
— В качестве итога всего, о чем мы говорили, — сказал старик, — у меня будет одна просьба.
— Если я смогу это сделать, сэр, я сделаю, — ответил Алан.
— Скажите: вы рассчитываете выиграть сегодня в суде ваше дело?
Алан, удивившись, ответил:
— Да, я уверен, что смогу.
— А есть такая возможность, что вы проиграете?
— Всегда есть такая возможность, — признал Алан. — Департамент по иммиграции не сдастся без борьбы, и мне надо будет опровергнуть их аргументы. Но у нас веские аргументы в нашу пользу — куда более веские, чем прежде.
— Предположим — только предположим, — что вы слабовато контраргументируете. Можете вы проиграть… не показывая… что проигрываете намеренно?..
Алан вспыхнул.
— Да, но…
— Я хочу, чтобы вы проиграли, — мягко произнес сенатор Деверо. — Я хочу, чтобы вы проиграли и Анри Дюваль был депортирован. Это моя просьба.
Долго, целую минуту, сказанное доходило до Алана.
Не веря услышанному, напрягши голос, Алан возразил:
— Вы представляете себе, о чем просите?
— Да, мой мальчик, — ответил, тщательно подбирая слова, сенатор. — Считаю, что да. Я понимаю, что прошу о большом одолжении, поскольку знаю, что значит это дело для вас. Но я также прошу вас поверить, что для моей просьбы есть серьезные и весомые основания.
— Скажите мне о них, — потребовал Алан. — Скажите мне, что за основания.
— Вы понимаете, то, о чем мы сейчас говорим, должно остаться между нами, в стенах этой комнаты. Если вы согласитесь, — а я надеюсь, что согласитесь, — то никто, даже Шэрон, никогда не должен узнать, что здесь произошло.
— Основания, — не отступаясь, тихо произнес Алан. — Дайте мне основания.
— Их два, — сказал сенатор, — и я сообщу вам сначала наименее важное. Ваш безбилетник лучше послужит нашему общему делу — и делам таких, как он, — если будет отсюда выдворен, несмотря на все предпринятые в его пользу усилия. Есть среди нас люди, которые становятся великими мучениками. Он — один из них.
Алан спокойно произнес:
— На самом-то деле вы хотите, чтобы в плане политическом партия Хоудена выглядела плохой, так как они вышвырнули Дюваля, а ваша партия выглядела лучше, ведь вы пытались спасти его или по крайней мере делали вид, что пытались.