Марина отводит взгляд от проносящегося через Оклахому маячка Пятого.
— Может, речь о письме Крэйтона?
— Её Чепана?
— Да, когда мы были в Индии, прямо перед смертью он отдал ей письмо. — Марина нахмуривается. — После всего, что с нами произошло, у меня совсем вылетело из головы.
— Она его еще не читала? — спрашиваю я, испытывая некоторое раздражение. — Мы ведём войну; там может быть что-то важное.
— Возможно, для неё это сложно, Джон, — сдержанно отвечает Марина. — Там ведь последние слова Крэйтона. Прочитать их — все равно, что признать, что он умер и никогда не вернётся.
— Но он и в самом деле умер, — отвечаю я сразу. Слишком поспешно. Замолкнув, вспоминаю смерть Генри. Он был мне как отец, но, что гораздо важнее, в нашей жизни, представлявшей собой непрерывные бега, он был единственным островком постоянства. Для меня Генри олицетворял дом — где бы нас ни мотало, с ним я всегда чувствовал себя в безопасности. Потерять его было подобно концу света. А ведь когда это случилось, я был старше Эллы. Так с чего я взял, что она сможет просто взять и отмахнуться от потери?
Тяжко вздохнув, присаживаюсь рядом с Мариной.
— Генри… мой Чепан… тоже оставил мне письмо. Он отдал его мне, когда умирал. И я тоже далеко не сразу нашёл в себе силы его прочитать.
— Вот видишь? Это не так-то просто. К тому же, если Сетракус Ра явится ко мне во сне и скажет что-то сделать, я без раздумий поступлю в точности наоборот.
Киваю, соглашаясь.
— Ладно, я понял. Ей нужно время пережить горе. Извини, я не хотел показаться бессердечным. Когда все закончится, и мы победим, у нас будет время оплакать всех, кого мы потеряли. Но до тех пор мы обязаны знать обо всем, что может дать нам преимущество. — Я указываю на монитор, показывающий местонахождение Пятого. — Пора кончать тупо сидеть в ожидании очередного бедствия и переходить к действиям.
Марина задумывается над моими словами, разглядывая голографический макрокосм Земли, который мы оставили парить на случай, если Пятый или Пятая откроет свой Ларец. Возможно, именно этих слов Марина и ждала от меня, когда этим утром деликатно спросила, знаю ли я, как нам быть дальше. Тогда я не знал, что ответить, да и сейчас не до конца знаю, но первый шаг, над которым нам предстоит потрудиться, стал совершенно очевиден — и Элла ключик к нему.
— Я поговорю с Эллой, — предлагает Марина. — Но принуждать её к чему-либо не стану.
Я вскидываю руки.
— Ни о чём таком я тебя и не прошу. Вы же друзья. Может, просто немного её подтолкнёшь?
— Я попробую, — в конце концов, сдаётся Марина.