- О, «Рубль двадцать»! Вера, смотри твой «жених» прихромал, - тихо, так чтобы Рудаков не услышал, колыхнув бюстом, произнесла Валентина.
- Девочки, к вам зайти можно? – заискивающе прошепелявил тот.
- Заходите, заходите! – уже громко во всеуслышание пригласила его машинистка, - женихи нам всегда нужны. Или вы принесли только работу?
- Так нынче женихи дорого стоят, их заработать нужно. У тебя, Валентина, что с этим делом, дефицит? – отпарировал Рудаков.
- Посмотри на меня, - подбоченясь, приняв стойку опытной искусительницы, ступившей на подиум распродажи невест с солидным стажем, она проворковала, - так уж я никуда не гожусь? «Кобелей» хватает с избытком. А женихов – тот хромой, тот пьяница, тот беззубый и изо рта плохо пахнет. Она выразительно на него посмотрела. Работать на них, не получая никакой отдачи, кому охота? Что там у тебя, давай отстучу, я освободилась.
Вера, не отвлекаясь, перебирала пальчиками кнопки машинки и между строк печатаемого текста бежала её жизнь.
Она юная в лёгком летнем платье, тоненькая и лёгенькая, как пушинка, не испытывая отбоя в партнёрах, умопомрачительно кружилась в руках курсантов на танцах весеннего бала в одном из Высших Военно-морских училищ.
Ленинградские белые ночи… рядом два выпускника этого училища, влюблено смотрящие на неё. Один плотного телосложения с копной блестящих чёрных волос на голове и сильными руками. Другой - менее решительный с русыми курчавыми волосами, уже робко признался ей в любви. Неужели этот, стоящий перед ними дряхлый офицер, тот - стройный, ласковый, полный сил радужной молодости парень, которому она так и не сказала своё «да» или «нет». Его товарищ оказался в любви более удачливым: в один из тёплых вечеров цветущей черёмухи он сгрёб её в охапку и, не позволяя опомниться, целовал, и целовал…. Что оставалось делать – она начала отвечать, закрыв глаза, утонула в омуте всепоглощающей любви. Сразу же после выпуска, Александр, блестящий лейтенант с красным дипломом, отпраздновал с ней скромную свадьбу. А после… - было всё: страсть и ревность, раздоры и много разлук. Тяжёлым камнем в сердце, отупляющем её жизнь, были бесконечные месяцы и годы тревожного ожидания: вернётся - не вернётся, живой или погибший. Так «соломенной вдовой» и живёт она до настоящего времени. Всё бы ничего, пережить можно всё, но он начал пить. Да, у них есть хорошая квартира, постоянная работа на берегу, но постепенно утрачивается любовь, привязанность, уважение. Его потные, шелушащиеся отмирающими кусочками кожи руки, дыхание, замешанное на парах водки, чеснока и бог ещё знает чем, сначала вызывали сострадание и протест. Теперь же она утрачивала всякое терпение, неумолимо перерастающее в презрение.