— «Сахарная хижина»? Ты одна пошла в «Сахарную хижину»?
— Ну все та же песня. Часть вторая.
— Это самое злачное место на острове. Там есть все, что пожелаешь, начиная с кокаина и кончая венерической болезнью.
— Это мнение знатока?
Его глаза зло сверкали из темноты.
— Ты прекрасно себя чувствовала среди этого разгула, да? Ты даже оделась как девица в поисках приключений. Ты чудно вписываешься в эту толпу, где все чего-то ищут, творят все, что угодно, и чихать хотели на все остальное.
Она слегка наклонила голову и произнесла с некоторым кокетством:
— Пусть будет так, папочка. Я слегка повеселилась, но не встретила никого, с кем хотелось бы продолжить знакомство.
— Ты с кем-то трахалась?
Лайла вскипела, вначале от замешательства, которое затем переросло в ярость. Она так разозлилась, что не могла вымолвить ни слова. Адам же решил еще сильнее разбередить себе рану, которая все еще не зажила.
— Так ты за этим и ездила? — Он подъехал ближе и прикоснулся к ее бедрам. — Чтобы кто-то другой погасил тот огонь, который я вчера зажег?
Не сводя с него взгляда, она отступила назад, чтобы он не смог дотянуться, сорвала с себя венок и швырнула ему на колени. И только сейчас заметила бокал в его руке.
— Ты просто пьян. И я не собираюсь выслушивать твои допросы и оскорбления. Но да будет тебе известно, что, если бы я и впрямь отправилась, как ты мерзко выразился, трахаться, то тебя это вовсе не касается. — И уже с последней ступеньки лестницы она нанесла ему последний удар: — Дай Бог тебе доброго утра с похмелья.
Бог не внял.
На следующее утро, когда она появилась, он не смог оторвать головы от подушки. Лежал с зеленым лицом, выражавшим одно желание — умереть.
— Никакого баскетбола сегодня? — спросила она высоким, пронзительным голосом. — Никакой Уитни Хьюстон?
Адам угрожающе глянул на нее из-под нахмуренных бровей.
Лайла исполнила неуклюжий, но восторженный пируэт и продолжила:
— А я чувствую себя изумительно! Утро поистине великолепное. Ты оценил омлет с ветчиной, который Пит приготовил по особому рецепту? — Адам застонал. — Пальчики оближешь. Сколько сыра. Прямо сочился, когда я…
— Заткнись, Лайла, — сквозь зубы, со злостью процедил он.
— А в чем дело? — Она вытянула губы. — У Адама болит животик?
— Убирайся отсюда к черту, оставь меня в покое.
Она засмеялась.
— Я ведь предупреждала. Не моя вина, что ты не послушался. Что ты пил? Джин? Водку? Виски? Бренди? — Он застонал и с несчастным видом схватился за живот. — Ах, бренди. Довольно дорогая выпивка. Но ты ведь можешь себе это позволить, царь Мидас?