Гай Иерусалимский, низложенный монарх… это больше похоже на правду. Тот слаб и малодушен и скорее способен унизиться. К тому же он так страшился смерти от руки Конрада. «Двое могут играть в эту игру, — смеялся Ричард, — но лишь один наносит удар первым». Должно быть, это Ги. Он слишком труслив, чтобы рисковать своими союзниками, которым могли бы понадобиться силы Конрада.
Но оставался еще и Саладин. Аль-Акхис говорил, что султан боится дня, когда Иерусалим объединится под одной могущественной рукой. Не предпочтет ли он убить Конрада, дабы христиане продолжали ссориться между собой? Но такое низкое коварство совсем не пристало султану, о благородном облике которого она была наслышана от Эль-Кадила.
Однако же среди приверженцев султана могли найтись такие, которые были не столь щепетильны. И хотя даже среди сарацин сильна была ненависть к хашашинам как к еретической секте и позорному пятну на чистоте ислама, их все же постоянно использовали как инструмент тайного правосудия. И тут, словно арбалетной стрелой, ее пронзило другое, более реальное подозрение: сэр Хьюго де Малфорс!
Какое лучшее объяснение присутствию этого надменного барона, чем убийство… убийство человека, затмившего его в этом мире, как свет звезды затмевает огонек свечи? На память ей пришли слова Тристана: «Он и Ричард не расставались… за те три дня, которые он там оставался…» Затем он рассказал о своем вызове, а потом было ее признание… но сейчас не следовало думать об этом. Нужно было поговорить с сэром Хьюго и убедиться, верно ли ее ужасное подозрение.
После недолгих мучительных колебаний она отправилась на поиски и нашла его в огромной трапезной Масияф. Ей пришлось дождаться, пока Хьюго закончит еду, прежде чем он вышел из зала, громко рыгая.
— Клянусь Распятием, леди, вы запели новую песню! Что вас вдруг заставило так стремиться к моему обществу? Пришли упрашивать за своего любовника? — глаза его потемнели. — Но здесь пощады не будет, клянусь вам.
Она тряхнула головой с горячностью, которая вызвала его интерес.
— Если вы пройдете со мной в мою комнату, я пошлю за вином. Это честь для вас, ибо в Масияф никто не прикасается к мясу и не пьет с женщиной вино.
Она подумала об отказе. Вполне возможно, что он вновь будет навязывать ей ухаживания в прежней своей манере. Но все же решила рискнуть. Нужно было разузнать как можно больше о намечаемом убийстве. Барон занимал небольшую комнату на первом этаже крепости, обставленную с поразительной для громадного мрачного здания роскошью. Наряду с традиционными диванами и подушками здесь был стол и несколько резных стульев в западном стиле. Чернокожий раб принес вино, и когда дверь захлопнулась за ним, Иден не смогла сдержать дрожь.