— Что ж, в таком случае мы будем рады принять вашу подругу, — заключила Биби. — Возможно, ей покажется у нас не слишком удобно, но она может ехать в кибитке моей вдовствующей дочери, а дочь поедет со мной.
— Не знаю, захочет ли моя подруга стеснять вас, — неуверенно молвила девушка и тотчас подумала, как было бы хорошо иметь для ночлега отдельную кибитку, не деля ее с цыганкой.
— Ваши друзья, мадемуазель, — поклонился барон, — всегда могут рассчитывать у нас на самый лучший прием.
— Спасибо! Я так вам признательна! Подруга присоединится к вам на рассвете, часа в четыре.
— Мы трогаемся в путь в пятом часу, — сказал предводитель. — Дорога не близкая, а если не удается сделать привал до полудня, Биби сильно устает.
— Стара я уже ездить в такую даль, — подтвердила цыганка. — Этот раз будет последним, разве что произойдет чудо и Благословенная Сара вернет мне молодость! — засмеялась она.
Но Вальда отнеслась к ее словам необычайно серьезно.
— В Сент-Мари-де-ля-Мер не раз случались чудеса.
— Это верно, — согласно кивнула «тетушка». — Два года назад один из моих внуков был чудесным образом спасен из воды. А все потому, что носил на шее медальон, освященный прикосновением к ногам святой Сары.
Вальда знала, что цыгане не только сами стремятся дотронуться до изваяния святой, но и берут в паломничество разнообразные предметы у тех своих родственников и соплеменников, которые почему-либо сами не могут приехать и припасть к ее ногам. Цыгане привозили в Сент-Мари медальоны, амулеты, даже клочки белья и одежды больных, чтобы потереть их о статую Черной Мадонны, покуда целовали подол ее священных одежд. Наряды святой отличались яркостью, разнообразием и любовно обновлялись к каждому празднику.
— Будем надеяться, что в этом году произойдет еще большее чудо. — Девушка протянула руку и благодарно сжала сухие, обтянутые темной, похожей на пергамент кожей пальцы старой цыганки. — До свидания, госпожа Биби.
Она простилась и с бароном, а цыганкам, что продолжали пялиться на нее издали, помахала рукой. Грум подсадил свою госпожу в седло, и они галопом помчались назад.
Однако Вальда избрала кружной путь — через парк, чтобы вернуться в замок с противоположной стороны и избежать нежелательных вопросов.
— Не стоит рассказывать, куда мы ездили, — уже возле самых замковых стен обронила она груму. — Ты ведь знаешь, что большинство слуг сторонятся цыган и опасаются.
— Что верно, то верно, мадемуазель, — согласился тот. — Горничные, те нипочем не выйдут в парк, когда стоит табор. Боятся повстречать цыган. Говорят: те служат-де самому дьяволу — оттого и такие черные.