— Я вернусь, дорогая. Ты тут без меня не расслабляйся».
И смачно поцеловал ее. Какая гадость.
У доктора Клуни
Как же меня это заморачивает. Хочется домой, полежать на кроватке и помечтать о Масимо, полистать книжку по обольщению. Концерт «Стифф Диланз» через семь дней, а я еще даже не приступила к очистке лица и не продумала макияж. Надо будет купить накладные ресницы, с блестками например. Нет, с блестками это будет перебор — как бы не ослепить Масимо в прямом смысле этого слова.
Не сошла ли я с ума и не уподобляюсь ли Эллен, страдающей безответным «синдромом красной попы», на обыкновенном языке называемом влюбленностью? В конце концов, Масимо всего лишь сказал, что рад был со мной познакомиться. Ведь он же не говорил: «Будь моей девушкой» или «Давай сходим куда-нибудь, выпьем по чашечке кофе».
О боже. Я веду себя как круглая, le grand, идиотка.
Кстати об идиотах. В приемной мистера Клуни мы застали противного соседа. Он очень повеселел с тех пор, как раздал котят. А про Горди он сказал: «Нужно быть полными дураками, чтобы забрать такого котенка». Сейчас, увидев нас в приемной, он воскликнул, обращаясь к маме:
— Конни, ты как всегда шикарно выглядишь. Ни за что не поверю, что ты заболела.
Мама захихикала, как дурочка. Она всегда глупеет в присутствии мужчин. У меня-то гордости побольше, чем у нее, и способы обольщения совершенно другие.
— Да нет, спасибо, я здорова, — жеманно ответила мама. — Мы пришли насчет Джорджии. Она хочет посвятить свою жизнь медицине.
— Медицине? — переспросил сосед. — Ха-ха-ха-ха… — Увидев, что мама не шутит, сосед умолк и скрестил ноги. Спрашивается, зачем.
В кабинете Клуни мама впала в телячий восторг. Этот Клуни действительно хорош — хоть кино про него снимай.
— Ну-с, Джорджия, — сказал мне Клуни, — снова беспокоят локти?
— Да нет.
— Опять свист в легких?
— Да нет.
— Тогда что? Стремительно отрастают брови?
— Нет, но можете выписать мне специальный крем…
Тут мама меня перебила:
— Нет, нет, дело в том, что… хи-хи-хи… у Джорджии явная склонность к медицине… ведь так, Джорджия?
— Ну, как сказать… — ответила я. — Во всяком случае, я хорошо умею изображать столбняк.
Мама бросила на меня гневный взгляд, а Клуни и говорит:
— Ну, давай, показывай.
И я показала.
— Что ж, очень правдоподобно, — согласился Клуни.
— А еще могу показать, как гидра щупальцами засовывает в себя планктон, — сказала я, вдохновленная похвалой. — Хотите?
Но миссис, срывающая с себя одежды в присутствии посторонних мужчин и называющая это аэробикой, подвела черту под моей «ученой» речью:
— Вот я и подумала. У нее же практика начинается. Может, возьмете ее на денек?