Гхм. Но… Это как в анекдоте про минет в вестибюле: «А что такое вестибюль?»
А что такое «тим билдинг»?
Ну, это всякие мероприятия, объясняет подруга, чтобы сотрудники друг друга получше узнали, расслабились среди своих, разговорились, сблизились. Если буквально, team building — «построение команды». В смысле, выстраивание. Постройка. Как еще сказать?.. Сплочение, вот. Ясно?
Ясно. Совместная пьянка, как в старые добрые времена. Только название другое. Ладно.
Одобрение директора получено, наступает ближайшая пятница. Зарембо скрепя сердце согласился передать тебе на время обернутый толстой пергаментной бумагой пакет. Только на время. Два-три часа, не больше. Общее дело, ты ведь понимаешь.
А в «Русском лесе» дым идет коромыслом. Ты чувствуешь непривычно давящий на горло узел галстука, который в последний раз надевал, кажется, на выпускной. И сумка с пакетом оттягивает плечо.
Тема встречи, как было объявлено в самом начале, — Турция и все турецкое. Подавали кебаб, долму, лахмаджун, кофе по-турецки. Несколько сотрудниц явились с оголенными пупками, на лицах — прозрачная вуаль, которую им приходится приподнимать каждый раз, чтобы опрокинуть стаканчик мохито. Весело. И ни одного человека в костюме!
Лев Николаевич вместе с директором сидит за отдельным столиком. На голове директора — чалма. Оба в легком веселом подпитии. На столе, конечно, бутылка «Мартеля XO». Подруга, которую трудно узнать из-за накинутого на голову никаба, подходит к ним, о чем-то тихо переговаривается. Делает тебе знак. Ты подсаживаешься к столику, называешь себя. Директор, тактичный человек, вспоминает о каком-то деле, а может, просто захотел в уборную. Он покидает ваш столик. Взгляд Льва Николаевича становится холоден и тяжел. Вминает. Раздавливает. Над столиком образовалась невидимая прозрачная капсула, отгородившая их от остальных участников вечеринки.
— Чего хочешь? Какие у тебя проблемы? — говорит он без переходов.
— Взгляните на это. — Палец протянул ему сумку.
Он не берет. Тяжелые кулаки неподвижно лежат на столе.
— Что это?
— Золотой слиток. Десять кило.
Палец чувствует себя окурком, который разминают в хрустальной пепельнице.
— Все ясно, — говорит Лев Николаевич. — Иди отсюда.
— Я знаю, где лежат еще девятьсот девяносто пять таких же слитков.
— Я не занимаюсь поиском сокровищ.
— Их не надо искать. Я — бывший сотрудник спецподразделения ФСБ «Тоннель». Нам была поставлена задача найти золотое хранилище, которое эвакуировали в сорок первом, при наступлении немцев. Мы его нашли. Этот слиток оттуда.
Он смеется.