Кстати, человеку, не посвященному в эти премудрости, трудно поверить, но походка у представителей различных рас: белой, черной и желтой, действительно, имеет много отличий.
Вообще, опытные сыщики наружного наблюдения сначала запоминают походку объекта, а потом уже остальные внешние признаки…
* * *
Сотрудники московской резидентуры, проводившие явки с «Сфиэ», для обмана «наружки» применяли и другие способы маскировки. Так, 12 июня 1980 г. Джон Гюлыпнер приехал в американское посольство якобы по приглашению проживавших там коллег. Демонстративно вышел из авто в роскошном смокинге и в шляпе чикагских гангстеров 1930-х гг. «борсалино». Чтобы ввести в заблуждение ожидавшую его на выходе «наружку», он перед выходом из здания обрел внешний вид рядового московского работяги: сменил смокинг на фуфайку, шляпу — на рабочую кепку, съел головку чеснока и вылил на себя бутылку водки. В этом безобразном виде, покачиваясь, вышел из ворот посольства и достиг одному ему известную «мертвую зону», где его ожидало заранее запаркованное авто. Сел в машину и был таков. Убедившись, что за ним нет «хвоста», за сто метров до места встречи оставил машину и пешком добрался до телефона-автомата. Позвонил агенту и встретился с ним в заранее обусловленном месте.
Это продолжалось до 14 октября 1980 г., пока не закончилась московская командировка Гюлыпнера.
В последующем вся резидентская рать, заменившая Джона Гюлыпнера, постоянно, хотя и в разных вариациях, использовала этот способ маскировки для выхода на явки с Толкачевым, которые с некоторых пор проводились в его автомобиле «жигули», незадолго до этого приобретенном на деньги ЦРУ…
Глава третья. ТРУДОВЫЕ БУДНИ — ПРАЗДНИКИ ДЛЯ НАС!
ХРАНИТЕ ДЕНЬГИ В СБЕРЕГАТЕЛЬНЫХ «БАКСАХ»!
В своих сообщениях в ЦРУ Толкачев утверждал, что получаемые деньги он рассматривает как оценку важности поставляемых им сведений, а также его персоны, а не как стремление к обогащению. Эти его попытки представить себя бескорыстным борцом с советской властью вызывали у его работодателей, в лучшем случае, скептические улыбки. Вместе с тем, представленная «Сфиэ» информация была настолько высокой пробы, что в Лэнгли всерьез задумались о размере вознаграждения для ее поставщика…
Вопрос о вознаграждении впервые возник на второй явке с «Сфиэ» в апреле 1979 г. Во время 15-минутной прогулки у Патриарших прудов агент передал Гюльшнеру семь фотокассет, отснятых миниатюрной камерой, и более 50 рукописных страниц важной разведывательной информации. В примечании написал, что предполагает передавать информацию в течение 12 лет, которые делит на 7 этапов, при этом хотел бы получать вознаграждение по завершении каждого этапа. Добавил, что не получил адекватной компенсации как за первый год, так и за полгода «отчаянных попыток сломать стену недоверия». По его мнению, несколько десятков тысяч рублей могли бы стать справедливой платой за его страдания, которые он претерпевал в течение полутора лет. В будущем, по мере передачи материалов о новых научных разработках в «Фазотроне», он намерен просить сумму, выражающуюся шестизначной цифрой.