— Я не знаю, — жалобно выдавил из себя Олег. — Прошу, отпустите меня! Я ведь никому не причинил зла!
— Зло… — Лицо старика приняло задумчивое выражение. — Вы не имеете о нем никакого представления, зато я знаю больше, чем вы можете себе вообразить. — Неожиданно его глаза наполнились слезами. — Я хочу домой. Мне здесь плохо, — шепотом произнес он, и ножницы выпали из его пальцев. — Она не выпускает меня. Я хочу посмотреть на солнце. Вы давно его видели?
Олегу показалось, что он ослышался.
— Видел, — как можно спокойнее ответил он, чувствуя, что именно сейчас может воспользоваться моментом. — И вы тоже его увидите! Освободите меня, и мы вместе выйдем наружу.
Старик испуганно замотал головой.
— Она не разрешает мне это делать, убьет меня, если узнает.
— Она? — с досадой переспросил Олег, понимая, что драгоценные минуты утекают. — Кто это?
Старик не успел ответить. Где-то за дверью послышались посторонние звуки. Кажется, сюда кто-то шел. Он попятился назад, его лицо вновь превратилось в старую потрескавшуюся восковую маску.
— Извините, мне пора. Я еще должен начистить картошки с морковкой.
— Постойте! — взвыл Олег, но тот уже скрылся за дверью.
Внезапно парень снова вспомнил о курице, той самой, которую его мать держала над огнем. А когда он подумал о том, что чуть позже опаленная куриная тушка полетела в кипяток, на его гладком, безволосом теле выступил холодный пот.
Ты не можешь разбудить человека, который притворяется, что спит.
Индейская поговорка
— Мы приехали. Проснись, дочка.
Сквозь жемчужно-серую пелену тумана маячило лицо Милы. Она сидела на траве и озабоченно смотрела на девушку. Катя попыталась подняться, но у нее закружилась голова. Она застонала, вновь увидев наручники на своих распухших и истерзанных кистях.
— Прости, но так нужно, — виновато произнесла Мила. — Вставай, радость моя. Скоро стемнеет. Ты любишь ночь? Я — да. Ночью всегда делаются самые важные дела. Но сейчас нужно поторопиться.
— Зачем? — только и смогла вымолвить Катя.
Она растерянно огляделась. Вокруг был непроходимый лес, высоченные деревья упирались в темнеющий небосвод.
— Что с вами, Мила? Что происходит? Это продолжение моего кошмара?
— Увы. На этот раз все наяву, — покачала головой женщина. — Прошу тебя, вставай. Я же обещала, что не сделаю тебе ничего плохого.
Катя никак не могла подняться, и Мила заботливо поддержала ее.
— Я тебе сейчас покажу один фокус, — заговорщическим тоном произнесла она. — Смотри!
Женщина присела на корточки перед небольшим холмиком и, к изумлению Кати, отвернула край почвы так, словно это был резиновый коврик.