— Где проживаете?
— В данный момент нигде, так сказать, между небом и землей. Родился в Бердичеве, позже, по роду своей работы, не имел постоянного места жительства. Пришлось исколесить всю страну. Хорошо, если удавалось найти ангажемент в губернском или в уездном центрах… Но чаще приходилось довольствоваться работой в местечках, прямо на улицах. Прошу извинить, что без позволения ехал на вашей крыше. Устал, знаете ли, неделю мыкаться на станции. И когда узнал, что к вашему вагону подогнали паровоз, тут уж… — не договорив, «Али-Баба» смущенно развел руками, в которых, к неописуемому удивлению Калинкина, появились две карты.
— Позвольте, — сказала вышедшая на площадку Добжанская и обратилась к «зайцу»: — Вы работали летом шестнадцатого года в шапито Твери?
— Да, сударыня, — кивнул незнакомец.
— Вы Кацман?
— Снова угадали, сударыня. И я вас узнал: вы давали в Твери конный аттракцион, вы и ваша прелестнейшая дочь.
Анна Ивановна обернулась к комиссару.
— Я знаю этого человека и могу зacвидeтeльcтвoвaть его личность. Мы вместе работали два года назад. Это Кацман, по афишам факир Али-Баба. Самым эффектным у него был трюк с яйцами, которые он разбивал на глазах у публики и бросал в шляпу. Тут же из шляпы выпархивали куры. Довольно впечатляющий номер — публика была в восторге.
— У вас удивительная память, — польстил наезднице Кацман.
— Что вы делали на крыше? — спросил Магура.
— Ехал, — простодушно объяснил Кацман. — Сейчас поезда ходят, к сожалению, удивительно нерегулярно. Я не мог пропустить возможность покинуть станицу, где с выступлениями обошел чуть ли не все улицы и где, из-за отсутствия сборов, мне уже совершенно нечего было делать. Если вы будете так любезны и согласитесь довезти меня до какого-нибудь населенного пункта, то я…
— Ясно, — кивнул комиссар. — Довезем, только не на крыше. — Магура оглядел Кацмана с ног до головы и смущенно попросил: — Покажите еще фокус.
— С удовольствием.
Кацман приосанился, перестал сутулиться, хитро сощурился, проговорил «фокус-покус, алле оп!», провел ладонью над макушкой Калинкина, и на голове интенданта комиссариата вырос мятый цилиндр.
Дополнение к приказу № 1
Взять на довольствие и принять на работу в агитотдел комиссариата искусств товарища Кацмана И. Б.
Близость фронта шестеро в агитвагоне почувствовали за час до конечной остановки. За окнами потянулись сожженные дома, изрытые шрапнелью поля, искромсанные воронками пустоши. Запахло гарью.
У первой же станции короткий состав замер.
Магура поправил кобуру маузера и зашагал, переступая рельсы, к дому из красного кирпича.