Нестерпимо захотелось немедленно побежать в Даниловку, разбудить председателя колхоза, чтобы рассказать о спустившихся с неба чужих. Но Гриша, боясь чихнуть или кашлянуть, а значит, выдать свое присутствие, втиснулся в сено.
Из темноты к балке вышел второй парашютист в такой же, как и у первого, пятнистой куртке. Озираясь, он волочил за собой по земле шелковый купол парашюта.
— Приземлился, как говорится, на три точки, — криво усмехнулся Саид-бек.
— Где остальные? — спросил Эрлих.
— Где-нибудь поблизости. Кучно опустились — спасибо погоде.
— Не забудьте закопать парашют.
— Инструкцию помню — улик после себя не оставлю. Если верить карте — в двух шагах от нас дорога.
— Дождемся остальных.
Саид сбросил заплечный мешок, присел на бугорок, стал стягивать сапоги, затем комбинезон и остался в гимнастерке с тремя кубиками в алых петлицах, орденом Красной Звезды у кармашка, диагоналевых галифе.
— Эх, помялась! — с сожалением проговорил он, стараясь разгладить на колене фуражку, которую достал из мешка.
— Отгладится, — успокоил Эрлих, также избавляясь от комбинезона, и вдруг напрягся — в нем словно натянули тетиву. Он поспешно расстегнул кобуру и выхватил револьвер.
— Кто? — спросил Эрлих, всматриваясь в белесую ночь.
— Нервишки у вас ни к черту не годятся. Это я вам как бывший фельдшер заявляю, — сказал выходящий к копне Курганников. — Могли запросто к праотцам отправить. Лечить надо нервишки.
— Вылечу. Вернемся и вылечу, — хмуро сказал Эрлих, пряча револьвер.
— Как бы не опоздали с лечением. Где Фиржин? Он прыгал третьим.
Эрлих не ответил, неопределенно дернул головой и повел плечом.
Трое с нетерпением ожидали подхода остальных десантников, совсем недавно обучавшихся на окраине Аушвица в надежно скрытой за высоким забором от посторонних глаз ваффеншуле,[2] где курсанты почему-то именовались активистами.
— Мальчишка этот Фиржин, молокосос! Не стоило такому поручать рацию, — злился Саид-бек. — Без рации мы глухи и немы!
— Не паникуйте, — приказал Курганников. Самый старший по возрасту, он был руководителем группы.
— Но вся операция из-за потери рации может пойти насмарку! — продолжал горячиться Саид.
— Может, — согласился Курганников. — Пока не вижу ничего страшного. Не стоит терять присутствия духа.
— Фиржин мог неудачно приземлиться или его отнесло в сторону, — предположил Эрлих.
— Еще накаркаете… — пробурчал Курганников.
Саид-бек обиженно отвернулся. Не высказывать своих опасений было свыше его сил, но он крепился.
Когда ждать больше не имело смысла — строжайшая инструкция требовала организации немедленных поисков не вышедших на место сбора агентов, — послышались тяжелые шаги и следом голос: