— Ждите здесь, я скоро, — бросил я через плечо и, не раздумывая, толкнув плечом дверь, шагнул в темноту и сырость первого этажа. Пружина на двери жалобно скрипнула, а от удара о стену дверь выдала на-гора груду щепы и, зацепив за собой мокрую штукатурку, устроила небольшой обвал. Проскочив пыльное облако, я застучал каблуками по ступенькам, пока не оказался на лестничной площадке напротив своей двери. Замки, казалось, были в неприкосновенности. Следов взлома тоже не наблюдалось. Однако останавливал один момент. Ключа от квартиры у меня не было. Почесав затылок и впустую охлопав свои карманы, я пришел к неутешительному выводу, что дверь придется ломать, портить дорогие немецкие запоры и шпон обшивки, однако ничего другого не оставалось. Ломать, вот только как? Дверь была знатная, почти моя гордость. Четыре упора, защитная рама и трехдюймовая сталь. Денег за нее я отсыпал в свое время кучу, но и защиту она давал неслабую. Подумав, может быть, поставил что попроще, но тренд защиты от квартирных краж в то время главенствовал, и, поддавшись стадному чувству, я с головой окунулся в прожект превращения личного гнезда в персональную крепость. Дверь была только первой ласточкой. За ней пришли стеклопакеты из прочного каленого стекла, сигнализация, напрямую связанная с отделением полиции, а апогеем всего две ай-пи-камеры с внешними адресами. Они одновременно писали картинку на жесткий диск, спрятанный за подвесным потолком, транслировали картинку в Интернет и оповещали, если в зоне видимости, в то время когда я был на работе или отдыхе, в квартире фиксировалось движение.
Двери взламывать я не умел, да и сил для того, чтобы снести к чертовой бабушке вроде бы непреодолимую преграду, просто не нашлось, за исключением разве что… Прикрыв глаза, я представил себе замок, ровно так как представлял себе прутья решетки в подвале дома Захара, а потом, постепенно, почти крадучись, начал стирать ту часть образа, где предполагался сам замок и стержни, блокирующие дверь и коробку. Сразу запахло сначала жженым деревом, потом и вовсе чем-то странным. И едва я посчитал, что работа закончена, как кто-то с силой дернул меня за рукав, и, не удержавшись, я кубарем покатился по ступенькам.
— Вот, дядя, говорил, что пригожусь… — слова шалопая потонули в грохоте падающей конструкции. Появись воришка на секунду позже, и тяжеленная, килограммов в двести железная плита придавила бы меня к полу, ломая кости и рвя сухожилия. Был ретранслятор, а стала отбивная. Мрачный конец.
От падения я напрочь сбил ладони, ударился коленом, а в завершение всего до искр в глазах приложился к стене бритым затылком, да так, что дух перехватило. Однако недооценить новый опыт было невозможно. Вот тебе стенка и вот тебе проход. Что еще нужно. Был бы я Аладдином, запертым в пещере разбойников, наедине с несметными богатствами, этот опыт и вовсе оказался бы бесценным.