Я же слизнула кровь с губы, еще больше растревожив ранку. Надеюсь, синяк на левой стороне лица будет впечатляющим, хотя для нужного эффекта придется еще постараться. Но на этот раз без уязвленных магов. Больно уж у него удар поставленный, у меня в первые моменты даже в глазах потемнело. Уж лучше с шершавой стеной встретиться!
Тряхнув головой в попытке разогнать легкий звон, убедилась, что та основательно так кружится. А значит, даже притворяться не придется.
— Мне пора. А вы дайте клятву, что позаботитесь о детях, если что-то пойдет не так.
— Ису, ты… — Гигант пожевал губами, в попытке подобрать слово поприличней, но видно так и не нашел. Пришлось подсказывать.
— Фанатичка, так меня этот ваш… Орвин, кажется, назвал.
— Ты знаешь Орвина? — приподнял он брови. — Капитана гвардейцев?
Я пожала плечами.
— Без понятия. Тип с военной выправкой, рваным шрамом на левой щеке и старым ранением в бедро. Он на ногу припадает немного, — пояснила для удивленного Дарьяна. — Я оценивала их как возможных противников, а в этом деле каждая мелочь важна.
— Их? И Шефара тоже? — влез успокоившийся маг.
— И нас? — перебил его гигант. — Каковы шансы?
— Мага лучше быстро убить, а ты мог бы и выжить. Смотря сколько и какое при мне оружие будет.
— Ты реально думаешь…
— Дарьян, она действительно профессионал, ты еще не понял? И Орвин был совершенно прав. А сейчас еще и опасней чем обычно. Посмотри внимательно — она на грани нервного срыва. Да и не такая уж и маленькая, гораздо взрослее, чем ты думаешь.
— Маленькая собачка — до старости щенок, — не подумала даже отпираться. Тем более, что стало интересно — они так странно подходили друг другу — проницательный, довольно мягкий по характеру Дарьян и внимательный к деталям, способный к анализу, внутренне зажатый и недовольный своей силой, маг. Идеальная парочка оперативников. — Меня же воспитали как вечного ребенка, способного без раздумий и раскаяния убить любого, вставшего на пути долга. У каждого актера свое амплуа, почему бы телохранителям его не иметь? Ведь люди слишком часто судят по внешности, забывая, что самый опасный яд добывают из красивейшего цветка ракилии.
— А противоядие из безобразного жука-мясоеда, — вдруг заговорил мальчик, до этого тихо просидевший в углу. — Он питается теми, кто пытался съесть цветок, мыши там, гусеницы. Даже зайцы бывают. Я это знаю, отец учил.
Мы с мужчинами переглянулись. Похоже наш тихоня тот еще цветочек.
Тяжелее всего оказалось терпеть. Терпеть, когда хотелось выхватить нож из-за пояса очередного громилы, пытающегося облапать меня, пока связывает, и воткнуть в его широкое мягкое брюхо. Вместо этого я сопротивлялась, и с удовольствием пинала и кусалась.