Уже лежа на досках, бывшими когда-то антикварной мебелью, Станислав рассмеялся. И только Стася, как никто знавшая брата, понимала, как близко от этого смеха до того глухого рыка, которым обычно он задавливал в себе рыдания и песнь отчаянной боли. Смеяться, и пусть другим слышится в этом надвигающаяся истерика, но никто не поймет, что значит оборванная песнь.
— Твой брат всегда такой… дурной?
— Такой — всегда, когда все ведут себя как придурки. — Подойдя к Стасу, она протянула ему руку и помогла встать. — И хоронит тех, кто погиб, а не тех, кто жив. Мои сыновья вернутся, и нечего делать такие скорбные лица и отводить взгляды. Да, Стас?
Её близнец кивнул.
— Ты же знаешь своих деток. Сери наиграется, возьмет брата за шкирку и они вдвоем вытащат хоть три монетки из кармана Аида!
Первый день после гибели Сери и обнаружения Александрит и Ко.
Иногда драконы берутся пророчить на пустом месте, даже не замечая о то, что говорят. Они вообще с трудом могут объяснить, что в их случае ЧУВСТВА, а что так — показалось. И если дракон говорит, что завтра будет дождь, не обязательно брать зонт, чтобы он не пошел.
Нирран осторожно прижимал к себе холодное тело девушки, не в силах хоть на мгновение выпустить ее из своих рук. Она не вырывалась, не спорила, просто совершенно безразлично смотрела на мир из-под светлых ресниц, покрытых инеем. Такой знакомый взгляд, слишком часто сам видел его в зеркале и глазах близнеца. Раньше сероглазого не особо трогала судьба кровников Александрит, или маленькой драконицы, но сейчас Нирран оглядывался, в поисках гранатоволосого мужчины, единственного из-за которого она могла стать такой. И не находил. Колиандрэй сейчас обнимал плачущую мать, красногривый, откровенно жаркий асур гладил жену по спине, но в этот раз его пламя не ласкало, а жалило каждого, кто оказывался рядом. Хрупкая беременная блондинка так же рыдала на руках своего эльфийского деда.
И только синий, как предштормовое море, дракон с золотыми глазами стоял на холме поодаль ото всех и зло сжимал кулаки, глядя на едва видный дымок.
— Половина… половина, — шептал он одними губами. — Какая же ты стерва. Какая злопамятная мстительная дрянь!
Нирран почти видел, как длинный, гибкий синий хвост стегает по ни в чем не повинной земле в какой-то иступленной истерике своего хозяина. От этих ударов на траве оставались высушенные полосы, а некоторые особо впечатлительные растения бестелесная драконья аура вообще срезала словно ножом. Силен! Управляться с аурой как с физическим телом дано не многим драконам их клана.