Сначала я попыталась вразумить Маньку с Игнатом, но скоро сообразила — они меня не слышат. Пришлось устроить друзьям прохладный душ из минералки.
— Что? Что такое?! — взревел Игнат. Посуда, имевшаяся на кухне, тревожно звякнула.
— Спокойно, это всего лишь минералка, — сообщила я, на всякий случай отступая в коридорчик. — У меня возник один вопрос. Ответишь на него, и можете продолжить дискуссию. Только, пожалуйста, не на моей кухне.
— Ну? — недовольно спросил капитан.
Я потрясла зелененькой бумажкой в воздухе:
— Это все, что удалось узнать об убитом? Маловато будет.
— А ты чего хотела? Подробное жизнеописание с перечнем всех перенесенных болезней и результатами последних анализов? Нет, я могу, конечно, все бросить и узнать об этом парне все, вплоть до цвета любимого горшка в детском садике…
— Черт тебя возьми! Ты где работаешь? В убойном отделе или в цветочном ларьке? Убили человека, неужели, кроме паспортных данных, о нем больше ничего не удалось раскопать? За что убили, кто? Ну, кто убил, мы, допустим, и сами знаем… — Я осеклась, сообразив, что сболтнула лишнее.
— Интере-есно… И кто же?
— Бандиты, — торопливо пояснила сообразительная подружка. — Разве законопослушные граждане станут палить в живого человека? Следовательно, и убитый был бандитом, и те, кто его убил, — тоже.
— Вы даже в курсе, что его застрелили, — раздумчиво протянул Игнат.
Было очевидно, что мы с Манькой у него, как говорится, «под колпаком». Капитан определенно знает больше, чем говорит. Думаю, он догадался, что две бомжихи из контейнера, о которых судачит все отделение, сидят сейчас перед ним. Ну, разумеется, раз в отделении лежат протоколы задержания и допроса нас с Манькой, да еще подписка о невыезде в придачу! Зря я затеяла этот разговор, ох, зря! Подумаешь, только паспортные данные. Можно ведь и самим все выяснить… Сейчас суровый капитан начнет сетовать на неуемное любопытство некоторых девушек, влекущее за собой целую кучу проблем.
В ожидании нравоучений я, втянув голову в плечи, со вздохом опустилась на табуретку. Однако Игнат не спешил наставлять нас на путь истинный. Вместо этого он почесал за ухом и неожиданно произнес:
— Ну, пойду я, пожалуй. Мне еще на работу надо заглянуть. Мань, проводишь?
Маруська скривилась, но провожать все-таки пошла. Хлопнула входная дверь, и в квартире повисла тишина.
— Все ясно, — констатировала я, — проводы затянутся, скорее всего, до утра. Что ж, мавр сделал свое дело…
Пока я наводила порядок на кухне, мысли крутились вокруг рассказа Серафима Карловича о копье. Вещица занятная, что и говорить. И история у нее богатая. Только вот как она в России оказалась, да еще в кармане у Корнилова Сергея Владимировича, несудимого уроженца Москвы? Насколько помню, Карлович говорил, будто копье хранится в каком-то там замке сокровищ в Вене… При воспоминании о Вене у меня в голове опять что-то щелкнуло, как и на встрече с антикваром, но ни во что толковое оформиться не успело.