Едва мы покинули гостеприимные стены отделения милиции, Манька ехидно засмеялась и с трагизмом, достойным Гамлета, воскликнула:
— Бедный Феликс!
Ей бы еще череп в руки — и сходство с принцем Датским было бы почти полным. Правда, сомневаюсь, что принц озонировал воздух ароматами помойки.
— Какой еще Феликс? — автоматически поинтересовалась я, все еще пребывая под впечатлением от беседы со следователем.
— Дзержинский, конечно же! — всплеснула руками Маруська. — Если б он только знал, какие придурки сейчас служат в органах, в гробу бы перевернулся.
— С чего бы это?
— А с того. Вот смотри, они даже не поинтересовались, что это такое…
Маруська протянула руку, в которой держала прозрачный пластиковый пакет. Сквозь него, насколько позволяло освещение, я разглядела какую-то железку, по виду чрезвычайно старую и годную разве что на металлолом.
— Ух, ты! — восхитилась я и тут же уточнила: — А чего это?
— Не знаю. Но обязательно выясню, можешь не сомневаться.
— Я и не сомневаюсь, — пожала я плечами. — В мусорке в принципе до фига занятных вещиц. Ты их все будешь домой таскать? И вообще, с чего ты решила, что именно эту штуковину выбросил покойник? В смысле, до того, как он стал покойником…
— Это просто, — заволновалась Манька. — Во-первых, эта, как ты выразилась, штуковина лежала почти на самом верху, а во-вторых, пакет чище, чем остальные, даже провонять не успел как следует.
Покрутив пальцем у виска, я выразила свое отношение к логике подружки и заторопилась домой. На сегодняшний день мне лично впечатлений было достаточно, и выслушивать Манькины рассуждения о содержимом мусорного контейнера сил уже не хватало. В ближайшей перспективе маячила ароматная ванна, поэтому я перешла на легкий галоп. Рядом, сопя, скакала Манька. Она всерьез вознамерилась продолжить сегодняшний вечер у меня дома, однако я категорически воспротивилась этому и послала подружку… к ней домой.
Утром я проснулась в хорошем настроении. События вчерашнего вечера казались уже не такими кошмарными, воспринимались как забавное приключение и даже вызывали улыбку, правда, немного нервную.
Мурлыча под нос незамысловатую мелодию, я приняла душ, позавтракала и уселась перед зеркалом, чтобы наложить легкий макияж и подчеркнуть свою неземную красоту.
— Ну, и когда же ты появишься, мой прекрасный принц на белой лошади? — глубоко вздохнула я, строя глазки собственному отражению.
Именно в этот момент в дверь позвонили. От неожиданности я вздрогнула и ткнула кисточкой от туши себе в глаз.
— Привет. Чего это у тебя с глазами? — бросила Манька, врываясь в квартиру, едва я открыла дверь. Впрочем, ответ ее мало интересовал. Она плюхнулась в кресло и пожаловалась: — Я всю ночь не спала. Думала, думала…