Мне кажется, что таинственность, которая ее окружала, странности, которыми характеризовалось ее поведение, и сюрпризы, которые, как я интуитивно понимал, она мне готовила, поспособствовали увеличению моей очарованности ею до совершенно неожиданных размеров.
Никогда раньше я не ждал встречи с таким волнением, как в тот раз. Никогда раньше так время не останавливалось, как случилось в тот момент, когда она вошла. Никогда раньше я так не наслаждался каким-либо моментом своей жизни. Моя ладонь легла на ее талию, она — очень трогательно — вздрогнула, и раздался глухой стук об пол красного блестящего яблока, которое выпало из ее руки и закатилось под один из столов. Она держалась очень напряженно. Я — тоже.
Не произнося ни слова, я повел ее на второй этаж в отдельное помещение. Войдя туда, я задернул шторы, чтобы придать обстановке интимности. От осознания того, что она снова находится рядом со мной, у меня защемило в груди. Я сглотнул слюну, и она едва не застряла у меня в горле. Мне пришлось невероятным усилием воли подавить в себе безумное желание прямо сейчас заняться с ней любовью — желание, которое снова и снова охватывало меня, хотя момент был явно неподходящим.
— Хочешь чего-нибудь выпить? — спросил я, помогая ей снять пальто и украдкой наслаждаясь персиковым запахом ее волос.
Я снова мысленно выругал себя за то, что даже такие мелочи — и те вызывают у меня возбуждение.
— Пожалуйста, кофе. С молоком.
Я позвал официанта и заказал ему кофе с молоком для нее и бокал виски для себя. Когда официант ушел, я предложил ей присесть за мраморный стол на обитую бархатом скамейку. Она же, проигнорировав мое предложение, неожиданно спросила:
— Ты — один из них? Ты — каликамаист?
— Нет.
— Но почему… почему ты похитил меня оттуда… ну, оттуда, где проходила религиозная церемония? И почему ты запер меня в своем доме?
— Я похитил тебя оттуда, чтобы тебя спасти. Еще немного — и ты бы закричала.
— Я бы не закричала. Я просто хотела вдохнуть побольше воздуха.
— Ты всегда норовишь появиться в самом неподходящем для тебя и опасном месте! В подземных коридорах Брунштриха, в храме в районе Оттакринг… Мне необходимо знать, почему так происходит.
Ее взгляд более настойчиво, чем ее недавние слова, потребовал объяснений. Я, как и предчувствовал, оказался на перепутье: или мне продолжать скрывать от нее, кто я такой, или же, нарушая основополагающие правила своей профессии, открыть ей правду. Ведь если я хотел узнать, кто она такая, мне следовало предложить ей что-нибудь взамен, и она не поверила бы ни в одну из «легенд», которую я мог бы попытаться сочинить, чтобы объяснить свои действия.