— Хорошо, — сказал я с истинно британской невозмутимостью.
Я опустился на колени, протянул руки к флакону и… и, резким движением схватив края ковровой дорожки, с силой дернул ее на себя. Стоявший на ней незнакомец, потеряв равновесие, грохнулся на спину. Падая, он машинально нажал на спусковой крючок, отчего пистолет выстрелил куда-то в потолок, а упав и сильно при этом ударившись, он выронил пистолет. Я молниеносно бросился на незнакомца и, придавив его своим телом к полу, сорвал с него маску.
К моему большому удивлению, он оказался намного моложе, чем я предполагал. Более того, это был не взрослый мужчина, а юноша лет шестнадцати или семнадцати. Он смотрел на меня своими голубыми глазами с испугом и отчаянием.
— У меня бомба! — заорал он. — У меня к туловищу прикреплена бомба!
Услышав эти слова, я распахнул борта его пальто и увидел, что его торс охватывал специальный пояс с шестью зарядами динамита. Я инстинктивно отпрянул от него и, поднявшись на ноги, сделал пару шагов назад.
К этому моменту слуги, разбуженные звуками борьбы и криками, кто в чем выбежали из своих комнат и собрались на верхней площадке лестницы. Они со страхом наблюдали за тем, что происходит в вестибюле.
— Ни с места! Никому не двигаться! Я сейчас взорву эту бомбу!!! — истерически завопил юноша.
Мои камердинер и мажордом тупо смотрели на меня, не зная, что предпринять. Экономка и служанки, от страха обнявшись, всхлипывали. У меня появилось ощущение, что ситуация вышла из-под контроля.
— Не делай этого! — воскликнул я. — Если ты хочешь убить именно меня, подними пистолет и выстрели. Если взорвешь бомбу, погибнет много невинных людей.
Я пристально посмотрел на юношу. Его лицо перекосилось от волнения, на коже блестели капельки пота, а глаза от страха едва не повылезали из орбит. Тем не менее он с угрожающим видом схватился дрожащей рукой за детонатор.
— Уходите все отсюда! Немедленно уходите все отсюда! — приказал он слугам.
Слуги — прижимаясь к стене и вздрагивая от страха — начали спускаться один за другим по лестнице, направляясь к двери черного хода. Ушли все, кроме камердинера, моего верного Ганса: тот пошел вслед за остальными только тогда, когда я взглядом приказал ему это сделать.
Мы же с юношей остались один на один посреди вестибюля, глядя друг на друга в упор, словно два дуэлянта на Диком Западе. Разница была в том, что в этой дуэли выжить, скорее всего, ни один из нас не сможет. Я понимал, что в столь рискованной игре у меня остался только один козырь — знание психологии.
— Тебя прислали они, да? Ты из секты?